— Хелоу… Тьфу…

— Не останавливайся, мистер Кактусов! Вырежем! Гоу, гоу, гоу, чо! — режиссер взырился в монитор оператора.

— Здравствуйте! Сегодня я расскажу вам, как добиться написания увлекательной истории. Для начала нам нужен герой…

— Кружка пошла!

Кактусов хлебнул черной жидкости. А оператор крупно показал логотип на кружке. НUИНАХ, чо…

— Во-первых… У героя должна быть тайна. Страшная, привлекательная тайна…

— Глаза выпучи, — посоветовал режиссер.

Кактусов послушался и выпучил, все что мог.

— Щеки не надо! А то как Воробьянинов, — режиссер внезапно обнаружил познания русской литературы.

— У героя еще должна быть слабость. Педофилия там, или невроз какой… Или он вообще негр.

— Некорректно, — опять заорал режиссер. — В смысле не политично! Давай аполитично!

Кактусов прикрыл глаза и продолжил:

— У героя должна быть слабость. Он же обычный, как мы все, да? Слабость же у всех есть! Вот мой герой — Андрон. Был обычным магом, а стал программистом. Мог, понимаешь, стереть ихнюю компьютерную сеть, а вот, вместо этого, выбросил с крыши ключ доступа и аюшки! Молодец! Плюшек получил! И галоперидол бесплатно! А еще бы «чаю», а?

Кактусов так жалостливо посмотрел на негру-гримершу, что та не замедлила плеснуть ему. По самые краюшки. А то уволят еще?

В это время звукорежиссер старательно поменял «Пентагон» на «Мрачный Замок», а «Ключ Доступа» на «Шпатлевку Судьбы». Ну и программиста на мага. На всякий случай. А то вдруг, «Ассоциация Хакеров» в суд подаст, да…

А режиссер старательно пил «минералку», не обращая внимания на кактусовский бред. Писатель, тем временем, раздухарился. Еще бы… Двести пятьдесят чая, да в одно рыло…

— А вот наш герой скачет, скачет к цели! — Кактусов выхватил из кармана свой старый амулет — пластмассового солдатика на коне. И яростно застучал им по столу, не заметив, что микрофон свалился на пол. — Прямо как настоящий — Я! А я такой, да! Маленький, но гадкий! В смысле важный!

Кактусов закричал в экстазе, роняя капли пота. Пот откуда? Из-за софитов! Понарасставляли тута… А «чая» успел еще хлебануть. Пол-кружки.

— Эгегей! — закричал Кактусов и достал второго солдатика. — А вот и враг!

Звукорежиссер, на всякий случай, вырезал слог «гей». Вдруг пригодится?

— А там схватка! Тыч, тыч, тыч! — Кактусов азартно стал тыкать фигурками солдатиков друг в друга.

Режиссер отхлебнул из бутылки с «чаем». Звукорежиссер покачал головой.

— Схватка! Добро! Зло! Победа! — Кактусов так увлекся, что смахнул кружку со стола.

На мгновение повисла горестная пауза. Фиг с ней с «НUИНАХ»… «Чай» жалко.

Но Кактусов не был бы Кактусовым, если бы не сообразил:

— А самое главное — уважение к белому листу бумаги. Вдохновение — вот искра мотора. Ткань эмоций! Скелет мыслей! Нервы идей! Печень сюжетов! Легкие аллюзий! Спермотоксикоз…

— Стап! Бай! Стап! — снова заорал на англовятском режиссер. Никто. Да, да! Никто не знал, что «Выпускник Кемсфорда» когда-то был вятским мужичком. Ключевое слово — был. — Фиништд, чо!

Нажравшийся «чая» Кактусов продолжал бормотать:

— Извините, мне пора… Девственницы… Ой, да… Девственная бумага ждет… Новая, так сказать, идея… На свежатинку потянуло… Ой, чо-то мне плохо… А где тут туалет?

Через час Кактусова доставили к подъезду.