Оказалось, что другой большой мальчик лет двенадцати решил насмеяться над толстеньким Костиком. Он этого Костика и раньше шпынял и обижал. И завидовал ему, потому что у Костика были хорошие игрушки, хорошая одежда из ГДР, папа у него работал в закрытом учреждении. И между этими мальчишками вышла ссора. Хотя Костику было намного меньше лет.

И этот большой мальчик взял бутылочку с какой-то садовой химией и проделал в крышечке дырочку. Сделал брызгалку такую. Подозвал мальчика и брызнул ему в лицо, хохоча.

К счастью, моя мама спасла Костику глаза. Она была хирургом-офтальмологом. И быстро промыла глазки водой и специальными лекарствами – у нас дома были они. Ну, и в больнице потом лечили, конечно. Все обошлось.

Но я это хорошо помню. Вот это и есть – токсичный юмор. Ядовитая шутка.

Обычные шутки – это как в жаркий день побрызгаться чистой прохладной водой. Всем весело. Это хорошая игра, даже если один вертится и убегает, а второй его догоняет и брызгается водичкой. Оба хохочут. И все вокруг смеются тоже. Никому не обидно и не больно.

А если после шутки вам больно – это токсичный юмор. Даже если вы изо всех сил заставляете себя смеяться. И другие смеются… Это чистый яд, сплошная химия.

И особенно больно, когда ядом брызгается близкий человек. Мы же его и подпускаем поближе. И отвернуться не успеваем. И не всегда рядом доктор, который смягчит последствия гнусной игры…

У хирурга Амосова есть история о том,

как он прооперировал пациента. Операция была сложная и опасная. Но все удалось! И больной пошел на поправку. И доктор удовлетворенно сказал: мол, голубчик, вы почти здоровы. Завтра я вас выпишу!

И тут пациент на радостях бросился плясать вприсядку. И вопить во весь голос в такт прыжкам: «Меня доктор выписал! Выписал! Меня доктор выписал! Выписал!»

Можно понять – долго лежал человек, очень сильно болел. Вот и обрадовался.

Тут разошлись швы от этих энергичных кувырков и приседаний. И ливер, извините за грубость, выпал. Хорошо, что врач был рядом. И больного зашили быстро. Он еще две недели пролежал. А потом выздоровел, но уже не выражал так бурно радость. Тихонько пошел домой.

И не надо слишком быстро и бурно радоваться любому избавлению от опасности или проблемы. Может, не всем нравится, когда я умеряю радость и восторг; человек же признательность высказывает. Его проблема решилась. Все просто отлично! Ура! Миллион спасибо!

Ну не спешите бурно выражать радость. Тут дело вот в чем: все силы, вся энергия ушли на преодоление стресса, на борьбу с обрушившимся несчастьем или болезнью. Или с врагами. Вы еще слабенький. Это радость ударила в голову, как искрометный напиток. Это гормоны радости вас опьянили. А вы слабенький. Вы очень утомлены. Вам надо осторожно выходить из плохой ситуации, двигаться к выходу из больницы по шажочку. Тихонечко так.

Вам еще нельзя искрометные напитки. И вприсядку нельзя. Можно ложечку бульона, яйцо всмятку, и пойдемте за ручку к дверям. Шажок за шажком.

Бурная радость и неосмотрительные восторги отнимают массу энергии. И все может испортиться. Швы разойдутся, придется снова зашивать и чинить. А это очень трудно…

Все переменилось к лучшему, и стало лучше. Вот и славно. Но это самый трудный период. Вы ушли от зла, вы спаслись, но лучше не будем пускать салюты и скакать, как дикарь. Хотя дикари-то как раз знают эту мудрость – после долгой борьбы и спасения надо идти маленькими шажками. И говорить шепотом.

И «спасибо» можно шепотом сказать. Кому надо, услышат…

Иногда вы подчиняетесь кому-то просто потому, что вам это подчинение внушают.

И боитесь слово сказать в ответ – так работает внушение.