Они не хотели терять ни одного часа дорогого для них времени. Пока окончательно не выяснится, может ли техника СССР оказать им помощь, каллистяне не могли быть спокойны.

В Кремле тепло и сердечно встретили жителей другой планеты. Дружеская беседа продолжалась свыше трех часов.

Ляо Сену и в особенности Широкову пришлось много потрудиться, но они справились со своей нелегкой задачей и обеспечили полное взаимопонимание.

– Мы покажем вам все, что вы захотите увидеть, – сказал председатель Совета Министров. – Товарищ Куприянов об этом позаботится.

По вопросу, больше всего волнующему гостей, секретарь ЦК сказал:

– Я говорил сегодня по телефону с директором комбината. Они думают, что месяца через три – четыре аппарат будет готов. Вы не должны ни о чем беспокоиться. Все, что нужно, будет сделано, и вы вернетесь на Каллисто.

– Передайте нашу глубокую благодарность, – попросил Диегонь.

– Это и в наших интересах, – ответил секретарь ЦК. – Мы хотим, чтобы общение обеих планет продолжалось и впредь. Например, было бы хорошо найти способ обмена взаимной информацией. Это было бы полезно и для нас и для вас.

– Исключительно тяжелая проблема, – заметил Манаенко (все члены экспедиции присутствовали на приеме). – Такое исполинское расстояние…

– Соединенные усилия технической мысли двух планет, – сказал на это секретарь ЦК, – могут сделать даже невозможное возможным.

– Было бы полезно, чтобы люди побывали у нас, – сказал Синьг.

Широкову показалось, что при этих словах все каллистяне посмотрели на него. Он смешался и покраснел. Ляо Сен перевел эту фразу за него.

Глава правительства улыбнулся.

– У нас есть основание предполагать, что ваше желание будет исполнено,

– ответил он.

Прием закончился около полуночи.

По просьбе каллистян, автомобили долго кружили по улицам Москвы. Несколько раз москвичи узнавали пассажиров, и тогда вокруг машин мгновенно собиралась огромная толпа. Приходилось останавливаться, переводить гостям слова приветствия и их ответ. Долго не удавалось тронуться дальше.

Только в два часа ночи они, наконец, приехали в обсерваторию.

– Вы умеете встречать друзей, – сказал Диегонь. – Мне хочется надеяться, что и нам предстоит удовольствие встречать на Каллисто людей Земли.

– Вы же слышали, что ответил вам наш Председатель, – сказал Ляо Сен.

– Это время настанет. Не правда ли, Петр Аркадьевич?

Широков не ответил и вышел из комнаты.

Он пошел к Вьеньяню. Каллистянский астроном сразу по приезде лег в постель. Воздушное путешествие, долгий путь по Москве, когда автомобили медленно продвигались по улицам, заполненным народом, вышедшим встречать каллистян, волнение, вызванное, этой встречей, утомили его. Лечение Синьга дало прямо волшебные результаты, но все же недавнее ранение сказалось, и Вьеньянь даже не поехал в Кремль.

«У нас есть основания предполагать, что ваше желание будет исполнено»,

– повторял про себя Широков слова Председателя Совета Министров. «Что он хотел этим сказать? Неужели даже там, в Кремле, знают о моем желании?»

У постели Вьеньяня сидел Синьг. Он рассказывал своему товарищу о приеме в Кремле. Широков услышал, как он сказал:

– Они полны уверенности, что смогут помочь нам.

– Так оно и будет! – Широков присел на край постели. – Как вы себя чувствуете?

– Завтра Вьеньянь будет совершенно здоров, – ответил Синьг. – Все это простое утомление.

– Какое впечатление на вас произвела Москва? – спросил Широков.