Потом наступила его очередь, и он оставался в воде до тех пор, пока кожа на руках и ногах не стала розовой и сморщенной, а шрамы на груди — такими же сморщенными, но лиловыми. Для юноши это была своего рода передышка. Вдали от Дарвиша ему не нужно было так усиленно сражаться, чтобы удержать свои стены.

Вода совсем остыла, когда Аарон наконец вылез из ванны, вытерся и оделся. Одернув темно-зеленый жилет, он поднял подбородок и вышел в коридор.

Дарвиш, одетый как личный телохранитель, сидел на ступеньках, правя саблю. Он ласково улыбнулся, а затем рассмеялся, увидев наряд вора.

— Значит, я должен быть твоим наемником, так?

Аарон кивнул.

— Как чужеземный купец и его стражник, мы сможем идти куда угодно в этом городе.

— А какая роль достанется Чандре?

— Возможно, советника-чародея. Если она готова быть менее чем Чародеем Девяти.

Дарвиш снова засмеялся и вложил саблю в ножны. Оселок размером с ладонь принц спрятал в карман штанов.

— Я хочу присутствовать, когда ты спросишь ее об этом.

Они были у двери в комнату Чандры, когда девушка закричала.

14

Мир был красный, изрубленный ярко-желтым и обжигающий. Одна Внизу, как он обжигал… Чандра не могла бороться. Не могла вырваться на свободу. Она могла только кричать, но это не помогало.

Сила валила через нее, прожигая себе путь огнем. Пойманная идеальным фокусом, но ни на чем не сфокусированная, она поворачивала и втягивалась обратно, опаляя более глубокую тишину. Потом снова по кругу. И снова расширяющимися кругами, понемногу слабея.

Сквозь красноту начало проникать осознание, и, когда боль умерила хватку, Чандра поняла, что бьется в судорогах.

— Поверни ее на бок, быстро! Пока не захлебнулась!

Голос налетел на нее, ударяя по чувствам, уже кровоточащим. Дарвиш. Почему Дарвиш кричит? Она хотела крикнуть ему: «Молчи!» — но не могла отдышаться. Желудок напрягся, Чандра закашлялась и соскользнула обратно в красное и черное.

Но наконец черное стало серым, а красное — пульсацией, которую можно терпеть.

— Думаю, она приходит в себя.

«Приходит в себя?» Она была не в себе? Собравшись с силами, девушка открыла глаза. И сразу закрыла их — яркий свет вогнал золотые гвозди в ее больную голову.

— Вот, попробуй еще раз. — Прохладная тряпка погладила ее лоб. — Я передвинул лампу.

Она не хочет пробовать еще раз. Неужели Дарвиш не понимает? Это больно!

— Пожалуйста, Чандра. Я знаю, что больно, но мы беспокоимся о тебе.

— Уходите, — слабо пробормотала девушка.

— Нет.

Чандре пришлось открыть глаза, чтобы гневно посмотреть на него за эту бесцеремонность. В умеренно тусклом свете она увидела, что Дарвиш действительно обеспокоен.

— Все хорошо, — запротестовала она, когда принц наклонился и снова провел тряпкой по ее лбу. Судорожно вздохнув, девушка попыталась оттолкнуть его руку. С таким же успехом котенок мог выталкивать льва с его любимого места. Но Дарвиш выпрямился и бросил тряпку в таз у кровати.

— Ты нас здорово напугала. Что случилось?

Что случилось? Случилась боль. Чандра смутно помнила, как ударилась о пол и…

— Меня… вырвало?

— Да. Не волнуйся, мы все убрали.

— Чародеев Девяти не рвет, — сварливо проворчала она. Горло болело.

— Конечно, не рвет, — согласился Дарвиш. — Разве что при чрезвычайных обстоятельствах. — Он легко сжал ее руку сильными, теплыми пальцами.