Фиверйир глубоко вздохнул:

– Когда я встретил Хью, в нем оказалось нечто… нечто привлекательное для меня.

Пальцы его беспокойно мяли друг друга, но он не останавливался:

– Я подумал, что это дьявол толкает меня к великому греху. Я молился о наставлении, но никак не мог сдержать свои чувства. Ему не нравилось, что я все время смотрю на него, но я ничего не мог поделать с собой. И однажды я все понял…

– И рассказали Дирику.

– Я думал, что он что-то сделает для… для этой девушки. Однако он сказал мне, что речь идет о тайне клиента и что ее надо защищать, и отослал меня прочь. Я думал, я молился и понял… все, что случилось с ней, – несправедливо.

– Эта семейка ради собственной выгоды много лет заставляла ее изображать своего умершего брата. Но теперь она убежала, и никто не знает, где ее искать, – резко сказал я.

– Ах, сэр!.. – Сэм судорожно глотнул. – Можно мне сесть?

Я жестом указал ему на табурет. Он осел на него, являя собой картину полного несчастья.

– Вам известно, – спросил я, – что случилось с Абигайль Хоббей?

– Да, – ответил мой посетитель едва слышно. – Мастер написал мне. И еще, что за ее убийство арестовали этого Эттиса.

– Его отпустили, убийца – не он. – Наклонившись вперед, я раздраженным тоном произнес: – Но почему вы никому ничего не сказали о Хью?

– Я не мог подвести своего мастера. Но я все время думал и молился, a когда мастер Дирик прислал письмо, в котором сообщал о том, что приедет завтра, я понял… – Фиверйир с мольбой во взгляде посмотрел на меня. – Он ведь нехороший человек, правда?

Я пожал плечами.

– Вот я и подумал, сэр, нельзя ли мне попроситься к вам на работу, – выпалил клерк. – Известно, что вы, сэр, хороший адвокат и защищаете бедных.

Я смотрел на жалкое лицо Сэмюеля, гадая, в какой мере его приход ко мне вызван угрызениями совести, а насколько – желанием найти себе другую работу. Как знать…

– Фиверйир, – проговорил я спокойным голосом, – у меня не найдется работы для еще одного клерка. И я советую вам поискать себе место у какого-нибудь старого и заскорузлого циника от юриспруденции, который берет любую предложенную работу и не питает иллюзий о том, что любое его действие должно служить добру. К моему сожалению, я сам нередко поддавался этой иллюзии. Тогда, быть может, заручившись чьей-то тенью, в которой можно будет укрыться, вы сумеете стать взрослым.

Молодой человек опустил голову, и в позе его теперь читалось полное разочарование. Я проговорил уже более мягким тоном:

– Ну что ж, я попробую найти такого адвоката, который нуждается в клерке.

Сэм посмотрел на меня уже с решимостью на лице:

– Я больше не буду работать на мастера Дирика. Что бы ни случилось, я к нему не вернусь.

Я улыбнулся:

– Значит, вы не безнадежны, Фиверйир. Посмотрим, быть может, мне удастся что-то сделать для вас.

Вскоре после окончания нашего разговора я оставил инн и пешком прошел небольшое оставшееся расстояние до дома. Отперев дверь, я остановился в прихожей. Из кухни доносились голоса мальчишек. Вспомнив Джоан, я ощутил укол глубокой печали, но затем почувствовал, что кто-то смотрит на меня с верхних ступеней лестницы, и увидел Колдайрона. Он легким шагом начал спускаться вниз, и глаза его засветились любопытством:

– Сэр, с возвращением вас! Видели ли вы в Портсмуте что-нибудь интересное? Я слышал, что там была битва и французов прогнали на глазах самого короля!

Я не ответил.