— Проходи, — хриплый утренний голос прозвучал музыкой для её ушей. Она завела пса в дом.

В зеленовато-голубых глазах Марка засияла улыбка.

— Рэнфилд, — позвал он, присаживаясь на корточки. Пёс тут же метнулся к нему. Марк принялся гладить его, действуя намного более энергично, чем Мэгги: теребил складки вокруг шеи, потирал, чесал. Рэнфилд обожал такое обращение. В отсутствие хвоста он принялся вилять всей задней частью туловища, умудрившись изобразить нечто схожее с танцем Шaкиры.

— Ты, — обратился Марк к собаке, — выглядишь, как картина Пикассо. Из кубистического периода.

Экстатически захлёбываясь, Рэнфилд облизал его запястье и медленно опустился на живот, растопырив лапки во все четыре стороны.

Даже нервничая, Мэгги не смогла удержаться от смешка при виде замедленного падения пса.

— Уверен, что не изменишь своё мнение? — спросила она.

Марк, всё ещё веселясь, поднял к ней лицо.

— Конечно, — он отцепил поводок от ошейника, выпрямился и мягко снял её ладонь с дверной ручки. Когда их пальцы соприкоснулись, она почувствовала, как бешено скакнул пульс, а колени угрожающе дрогнули. У неё мелькнула краткая мысль о том, как было бы здорово подобно Рэнфилду, свалиться мешком на пол.

— Как Холли? — сумела выдавить она.

— Великолепно. Ест Jell-O и смотрит мультики. Температура поднималась ночью ещё раз, а потом спáла. Сейчас она просто немного слаба. — Марк пристально изучал гостью, словно пытаясь впитать каждую деталь её облика. — Мэгги… Прошлой ночью я не хотел тебя пугать.

У неё быстро и яростно забилось сердце.

— Я и не испугалась. Даже не представляю, почему так получилось. Должно быть, из-за вина.

— Мы не пили вино. Его пил Сэм.

Кровь бросилась ей в лицо.

— Ну, тогда мы просто увлеклись. Возможно, под влиянием лунного света.

— Было темно.

— И позднего времени. Почти полночь…

— Было десять часов.

— …и ты чувствовал благодарность за то, что я помогла с Холли, и…

— Я не чувствовал благодарность. Нет, я, конечно, был благодарен, но поцеловал тебя не поэтому.

В её голосе зазвенело отчаяние:

— В сущности, я ничего и не делала.

Марк бросил на неё скептический взгляд.

— Ты поцеловала меня в ответ.

— Дружеский жест. Ну, так целуются друзья. — Она нахмурилась, когда поняла, что и на этот аргумент он не купился. — Я поцеловала тебя из вежливости.

— Вопрос этикета?

— Да.

Марк потянулся и привлёк её к себе, обхватив руками напряжённое тело. Мэгги была слишком ошеломлена, чтобы двигаться или говорить. Он склонил голову и прижался к её губам в крепком и медленном опустошающем поцелуе, пославшем дрожь удовольствия по всему её телу. Она обмякла во вспышке желания, беспомощно приникнув к мужчине.

Он нежно зарылся рукой в её волосы, играя кудряшками и приглаживая их. Мир исчез, оставив только накатившие на неё наслаждение, жажду и сладкую губительную боль. К тому времени, как он отступил, она уже дрожала с головы да пальчиков ног.

Марк заглянул в её потрясённые глаза, слегка приподняв брови, словно спрашивая: «Очко засчитано?»

Её подбородок опустился в едва заметном кивке.

Марк осторожно прижал голову Мэгги к своему плечу и подождал, пока ноги её окрепнут настолько, что смогут удержать свою хозяйку.

— Мне нужно разобраться с парой вопросов, — услышала Мэгги над головой его голос, — среди них — разрешение ситуации с Шелби.