Изменить размер шрифта - +

В это время в прихожей раздался голос Кука:

– - Дома ли барыня?

– - Ах, это "наш капитан"! -- сказала вдова.-- Какой несносный! Ступайте покуда в эту комнату… я его сейчас выпровожу.

Молодой человек ушел в комнату направо, и в ту же минуту вошел капитан… Лицо ее показалось ему божественным, ручка, которую он облобызал с жадностию, обожгла его губы и, как надо полагать, была причиною прыщей, о которых будет говорено впоследствии. Сначала разговор был довольно обыкновенный; наконец с стесненным сердцем Иван Егорович решился приступить к объяснению.

– - Сударыня,-- сказал он,-- вся природа веселится…

– - Да,-- отвечала она, взглянув на него с какой-то непонятной улыбкой.

– - И вы тоже веселитесь, смею спросить?

– - Как случится.-- И она опять смерила его глазами и улыбнулась…

– - Весна рассыпает благодетельные лучи на красоту вашу. Журчание ручейков, блеяние овец, зеленая травка, птицы небесные, конечно, вещи почетные… Что вы об них думаете, сударыня?

– - Я совершенно согласна с вами.-- Новая непонятная улыбка.

– - Но по мне вы их затмеваете, сударыня.-- Тут он "любовно" взглянул на Абрикосову и потом незаметно ущипнул себя в щеку, чтобы покраснеть.

– - Вы нынче пускаетесь в комплименты, я от вас этого но ожидала, вы такой почтенный, мусье Кук…

Почтенным мусье, почтенный! Это несколько столкнуло капитана Кука с мыса доброй надежды, однако ж он скоро оправился и не терял бодрости.

– - Странная бывает игра судьбы с человечеством, Домна Матвеевна,-- сказал он таинственно.

– - А что?

– - Да вот что. Вы называете меня мусье Кук, а вам и невдомек, что был когда-то другой Кук, мореплаватель?

– - Что ж тут удивительного… Такое сходство фамилий нередко.

– - Но это сходство простирается гораздо дальше. Вы помните также, что тот Кук был капитан, а ведь и я, если не изволили забыть, не какой-нибудь прапорщик; тоже капитан.-- Тут он приосанился и гордо взглянул на Абрикосову…

– - И это случается.

– - Он, как все моряки, любил пить ром, и я тоже, сударыня, хотя для экономии чаще пью вишневку.

– - И это случается.

– - Может быть, и конец-то наш будет одинаковый! -- сказал Кук с глубоким вздохом.

– - Как так?

– - Да так. Он погиб от любви к морю, от ожесточения диких; а я, может быть, погибну от любви к женщине, от жестокости ее. От любви к вам! -- воскликнул он, не имея сил более владеть собою, и упал на колена перед Домной Матвеевной.

– - Ха-ха-ха! вы шутите, мусье Кук! Вот уж, право, странно. Вы были всегда так степенны, так любезны, а тут вздумали шутить!

"Шутить! я шучу! И это сказала она, в самую торжественную минуту моей жизни… когда душа моя готова была излиться в страстном признании; когда рай и ад теснился в мою душу… и когда одно ее слово могло меня осчастливить… О нет, она не любит меня!.. Она никогда не может любить… Она -- холодная, безжизненная душа, которая отдала любовь свою в проценты, под верные залоги. А я, несчастный!" -- вот что продумал в одну минуту озадаченный Кук.

– - Прощайте, сударыня, прощайте! Вы меня никогда более не увидите, никогда!

– - Помилуйте, мусье Кук; право, я вас не понимаю, разве вы шутите… ваш костюм…

– - Мой костюм? мой костюм, сударыня, приличен благородному человеку моего звания и моей комплекции! -- воскликнул Кук и в это время увидел себя в зеркале.-- О ужас! О проклятие! Я в халате! -- вскричал он отчаянно и выбежал на улицу; хохот вдовы и Чугунова проводил его.

Быстрый переход