– - Что так поразило тебя? -- спросил друг.
– - Неужели я должен обречь остальную жизнь,-- произнес он, глотая влагу,-- на страдания, слезы, проклятия, вздохи, воспоминания веселые, предчувствия печальные, идеи мрачные и мечты прозаические,-- сказал Кук раздирательным голосом. (Я вам говорил недаром, что он играет в трагедиях.)
– - Постой! может быть, всё поправится,-- сказал друг с надеждою.
– - Увы!
– - Кто она?
– - Домна Семеновна Абрикосова.
– - И она отказала? странно!
– - Ужели вечно будем мы бездомны! -- произнес Кук и заплакал.
– - Не плачь! Домна не так жестока… Не понимаю, почему она отказала? Когда ты у нее был?
– - Я только от нее перед твоим приходом.
Тут друг внимательно оглядел Кука с ног до головы и захохотал пронзительно.
– - Теперь наконец я всё понял! -- произнес он торжественно и подвел Кука к зеркалу.
– - Знаю, видел! семи пуговиц нет, правая пола разорвана, на левой во всю длину сальное пятно,-- простонал Кук голосом недорезанного теленка.
– - А на шее-то, на шее что? -- сказал Евстафий.-- Носовой платок вместо галстуха, и весь в табаке…
– - О судьба! Ты ли обрушила на главу мою столь тяжкие бедствия? Крови, Степка, крови! -- И Кук опять выпил крови.
Евстафий хохотал.
– - И ты в этом костюме предлагал ей приятности своей особи?
– - Да… шила в мешке не утаишь.
– - Любовь без галстуха, любовь без штрифок! ха-ха-ха! И ты ничего не снял, не прибавил, приехав домой?
– - Ни йоты! -- отвечал Кук мрачно.
– - Бьюсь об заклад, что твоя неудача произошла от костюма! Ты, верно, показался ей шутом, полусумасшедшим!
Пока он так рассуждал, Кук, с своей стороны, доискивался причины небрежности наряда. Наконец он догадался. Идея о сватовстве была так быстра и неожиданна и так ему понравилась, что она в ту же минуту завладела всею полостию его ведения; он всё забыл… и удивительно еще, как он не забыл самой шапки!
– - Но всё равно! Она не любит меня… Любовь не разбирает, в каких видах, она проявляется! Не костюм, не суетные украшения -- на нее действует только личность… а она отвергла меня!
– - Постой. Всё поправится! Есть у тебя хорошее платье?
– - Как же!Всё новое, третьего года только сделал! Темно-зеленый фрак с плисовым воротником, малиновая жилетка с желтыми цветочками… галстух белый с красненькими полосками, брюки суконные.
– - Без штрифок? -- спросил друг нетерпеливо, с каким-то страшным предчувствием.
– - Да!
– - Ничто -- не годится!
Кук был как пораженный громом… кровь бросилась ему в голову.
– - Крови, Степка, крови!
– - Друг мой,-- сказал Евстафий после некоторого молчания, схватив его за руку,-- ты хочешь владеть ею?
– - Еще бы! -- произнес Кук едва слышным голосом, в котором изображалась вся внутренняя борьба этой великой души.
– - Есть ли у тебя в наличности пятьсот рублей?
– - Есть полторы тысячи!
– - Она будет твоею!
– - Она будет моею! Крови, Степка, крови!
– - Бери деньги с собой, пойдем к лучшему здешнему портному. Костюм повредил тебе, он же должен и поправить дело…
– - Ты уверен?
– - Как нельзя более… Великое дело брюки со штрифками!
Разряженный самым блистательным образом, капитан Кук подъехал к дому Абрикосовой. Он более отчаивался, чем надеялся. Только когда воображение рисовало ему собственную его фигуру, красивую, новомодную, он несколько ободрялся. |