|
- Что привело через двадцать лет юношу к его колыбели и одним видом сына лишило жизни убийцу его отца? - Да, да, в нашей жизни много странного, - задумчиво проговорил Поль. - Но к тебе меня привела признательность и любовь. Маркиза не отпустила к тебе ни врача, ни священника, ты их не жди. - Мы бы, однако, могли и поделиться: маркиз боится смерти, так пусть бы оставил себе доктора, а мне бы прислали священника, потому что мне жизнь уже надоела. - Я возьму лошадь и через час... - О нет, через час будет поздно, - сказал Ашар слабеющим голосом. - Священника! Только бы священника! Я больше ничего не хочу! - Конечно, я не могу заменить его, - нерешительно сказал Поль, - но ты обо всем можешь поговорить со мной, ведь я твой друг. - Спасибо тебе, сынок! Тогда кончим мирские дела, чтобы после уже ни о чем, кроме Бога, не думать. Ты говоришь, что маркиз тоже умирает? - Да, он был при смерти, когда я ушел. - Ты знаешь, что после его смерти имеешь право взять документы о твоем рождении, которые лежат в этом ящике?.. - Знаю. - А если я умру раньше его и без священника, кому их доверить? - Старик, собравшись с силами, приподнялся и показал Полю ключ у себя под подушкой. - Тогда возьми ключ, отвори вот этот ящик: там ты найдешь шкатулку. Ты человек благородный. Поклянись, что не откроешь этой шкатулки, пока маркиз жив. - Клянусь! - Поль протянул руку к распятию в головах кровати. - Слава Богу! - сказал Ашар. - Теперь я умру спокойно. - Ты можешь умереть спокойно, потому что сын держит тебя за руку здесь, а отец протянет тебе руку на том свете. - Так ты думаешь, что он доволен будет моей верностью? - Да. Ты ему мертвому был верен так, как другие редко бывают преданы живым. - Ты знаешь, - задумчиво произнес старик, - я часто думаю, что, может быть, слишком покорно исполнял его волю! Мне бы не надо было допускать этой дуэли, и нельзя было оставаться на ней спокойным зрителем. Вот в чем я хотел покаяться священнику, только одно это тяготит мою душу. Иногда мне приходило в голову, что эта дуэль без секундантов - просто убийство... тогда, ты понимаешь, тогда я уже не свидетель, а сообщник! - Не знаю, - тихо ответил Поль, - не знаю, Ашар, всегда ли справедливы человеческие законы и законы чести. Но, мне кажется, дуэль не может, как бывало в старину, считаться честным судом. Впрочем, все это должна решать совесть человека, а не рассудок... По крайней мере я, скажу по совести, сделал бы на твоем месте то же, что и ты. Если совесть обманула тебя, она обманывает и меня также, и в таком случае я имею полное право простить тебя и прощаю от себя и за моего отца. - Спасибо тебе, спасибо! - сказал старик, пожимая руки молодого человека. |
