|
Маргарита сделала шаг вперед. - Отчего, - продолжала маркиза, - ты так бледна и расстроена? - Maman!.. - прошептала сухими губами Маргарита. - Говори! - Смерть отца... быстрая и неожиданная... - заговорила Маргарита. - Ах, как много я в эту ночь выдержала! - Да, - сказала маркиза глухим голосом, устремив на Маргариту взгляд, в котором затеплилась искра тепла, - да, молодое деревце гнется и облетает под порывами ветра, один только старый дуб выдерживает всю ярость бури. Я тоже, Маргарита, много страдала! Я тоже провела ужасную ночь, но посмотри на меня: видишь, я спокойна. - У вас душа сильная и твердая, матушка, - сказала Маргарита, - но не требуйте той же твердости и силы от других людей, вы только разобьете их души. - Но я и требую от тебя только повиновения, - сказала маркиза, опустив руку на стол. - Маргарита, твой отец умер, теперь старший в нашей семье Эммануил. Ты сейчас должна ехать с ним в Ренн. - Я?! - удивилась девушка. - Мне ехать в Ренн? Зачем же? - Затем, что наша часовня слишком мала, чтобы справлять в ней вместе и свадьбу дочери и погребение отца! - Матушка, - сказала Маргарита умоляюще, - мне кажется, приличия да и совесть требуют, чтобы эти церемонии происходили не так быстро одна за другой. - Приличия и совесть повелевают исполнять последнюю волю умерших, - холодно произнесла маркиза не допускающим возражения тоном. - Посмотри на этот договор. Видишь: отец твой подписал первые буквы своего имени. - Но позвольте спросить, матушка, разве отец был в здравом уме и повиновался своей воле, когда он начал писать эту строку, прерванную смертью? - Не знаю, - ответила надменно маркиза, - не знаю. Знаю только, что родители, пока они живы, властны над судьбами своих детей. Долг заставлял делать меня ужасные вещи, и я их делала. Повинуйся и ты! - Матушка! - Маргарита стояла, не трогаясь с места, и говорила необычным для нее решительным голосом. - Матушка, вот уже три дня, как я вся в слезах, совершенно отчаявшись, ползаю на коленях от ног Эммануила к ногам отца. Никто меня не выслушал, потому что мои слова заглушал голос честолюбия или помешательства. Наконец я дошла до вас, матушка. Теперь мы остались с вами лицом к лицу. Теперь только вас могу я умолять, и вы должны меня выслушать. Послушайте же, что я вам скажу! Если б я должна была принести в жертву вашей воле только свое счастье, я бы им пожертвовала, только мою любовь, я бы и ею пожертвовала, но я должна пожертвовать вам... сыном! Вы мать. Я тоже. - Мать!.. Мать!.. - раздраженно проговорила маркиза. - Но рождение твоего ребенка - преступление! - Пусть так, но я все же мать, а материнские чувства всегда священны. |
