|
- Но по какому праву я могу этого от него требовать? По какому праву я буду просить его пощадить меня, Эммануила, Маргариту? А он может мне сказать: "Я вас не знаю, маркиза, слышал только, что вы моя мать, больше ничего". - Его именем, маркиза, - с трудом произнес Ашар, которому смерть уже начинала леденить язык, - его именем обещаю вам... клянусь... о, Господи! Маркиза приподнялась и нагнулась к больному, высматривая на лице его постепенное приближение смерти. - Ты обещаешь!.. Ты клянешься! - сказала она. - А разве он знает о твоем обещании? А! И ты хочешь, чтобы я, полагаясь на одно твое слово, прозакладывала двадцать лет моей жизни против двадцати минут, которые тебе остается прожить!.. Я просила, я умоляла тебя. В последний раз прошу, умоляю: отдай мне сам эти бумаги. - Они не мои, а его. - Они нужны мне! Непременно нужны, говорю я тебе! - восклицала маркиза все с большей страстью по мере того, как Ашар ослабевал. - Господи! Спаси меня от этой муки! - прохрипел старик. - Сейчас прийти сюда некому, - сказала маркиза, обернувшись, и какая-то мысль мелькнула в ее холодных глазах. - Ты говорил, что этот ключ всегда с тобой... - Неужели вы хотите вырвать его из рук умирающего? - Нет, - ответила маркиза, - я подожду... - Дайте мне умереть спокойно! - сказал Ашар. - Прошу вас, выйдите отсюда! Маркиза бросилась на колени и низко, почти до самого пола, склонила голову. Ашар вытянулся на постели, сложил крестом руки и прижал распятие к груди. Маркиза, не поднимая головы, взяла нижнюю часть занавеса и закинула обе половинки одну на другую так, чтобы лица умирающего не стало видно. - Какой ужас! - прошептала Маргарита. - Да, нелегко вам пришлось сегодня, но вы держитесь, держитесь, - подбодрил ее Поль. Несколько минут продолжалось торжественное, страшное молчание, прерываемое только хрипами умирающего... Скоро все было кончено - Ашара не стало на свете. Маркиза приподняла голову, несколько минут тревожно вслушивалась в тишину, потом, не открывая занавеса, просунула под него руку и вытащила ключ. Молча встала и, не спуская глаз с постели, пошла к ящику, но в ту минуту, как она хотела вложить ключ в замок, Поль, который следил за каждым ее движением, бросился в комнату и, схватив маркизу за руку, сказал: - Дайте мне ключи, мадам! Маркиз умер, и эти бумаги мои. - Это вы? - воскликнула маркиза, отскочив в ужасе и падая в кресло. - Боже правосудный, это мой сын! - Что же это такое? - прошептала Маргарита, падая в другой комнате на колени. Поль отворил ящик и взял шкатулку, в которой столько лет хранились его документы. |
