Мужчина, казалось, ждал, когда кассирша отпустит всех, но не просовывался в ее окошечко, как заметила Мария, даже пропустил двух девушек, которые пришли позже него; лица своего не показывал, это уже немного встревожило Марию: не грабитель ли случайно? Она незаметно показала контролеру на незнакомца, тот прикрыл глаза веками, дескать, вижу, не беспокойся. В сберкассе это был единственный мужчина, инвалид, бывший пулеметчик с метким глазом; он еще и сейчас, видно, мог стрелять без промаха, во всяком случае, не знал, что такое страх, никакие налетчики его не пугали, когда он слышал истории об ограблениях в сберкассах, только посвистывал: «Пускай попробуют!»

Неизвестный дождался, пока в помещении кассы остались одни сотрудники, повернулся лицом к перегородке, заглянул в Мариино окошечко, сказал:

— Здравствуй, Марийка!

Она взглянула. Это был Ярема, брат!

— Ярема, ты?

— Я.

— О небо! Как же это?

— Был у тебя дома, сказали, что ты на работе. Нашел вот...

— Там же Богданка... с сыном... Помнишь Богданку?

— Почему же нет? Говорили соседи. Но я пошел к тебе, чтобы ненароком племянницу не испугать. Ты скоро закончишь работу?

— Да. Уже... Собственно...

Еще двое посетителей вошли в кассу. Опаздывали. Молодой хлопец и бабуся. У контролера в окошке стояла уже табличка «Закрыто», но он убрал ее, улыбнувшись Марии: отпустим и этих. Ярема сказал: «Я подожду» — отошел в глубину зала, стал около стола, за которым заполняли ордера, теперь уже не отворачивался, неотрывно смотрел на Марию. Его глаза некогда орехового цвета, смотрели холодно и настороженно. «Не доверяет. Боится», — подумала Мария. Она никогда не забудет того произнесенного Иваном слова, которое оказала ей София. Когда пригнали их из лесничества в бандитский лагерь, увидел Иван молодого высокого священника бандеровского и сказал презрительно: «Родственник». Будь проклято все, что сроднило ее с этим извергом!

Бабуся долго заполняла свой ордер. Хлопец написал быстрее, но контролер отложил его ордер, ждал бабусю, чтобы отпустить ее первой. Ярема не сводил глаз с Марии. От него не скрылось бы ни одно ее движение. Она сидела, делая вид, что взволнована встречей, на самом же деле лихорадочно обдумывала, что должна делать. Один за другим выдвигала планы и все отбрасывала. Вчерашний звонок Шопота о том, что приехать не может, потому что занят, бессонная ночь, которую они провели сегодня с Богданой, размышляя о том, что могло случиться на границе, внезапное появление Яремы, — очевидно, между всем этим была какая-то связь. Конечно, она не может, не имеет права чем-нибудь выявить свою настороженность или подозрение к Яреме. Попытаться задержать его здесь? Но что могут они сделать? Безногий инвалид и две женщины против здорового, несомненно, вооруженного, опасного нарушителя границы! Бабуся подала наконец контролеру ордер, тот быстро записал операции, подсунул ордер Марии. Ей нужно было поставить рядом с подписью контролера свою и сосчитать деньги. Она взглянула на ордер, выдала бабусе деньги, потом, когда к ней направился еще один ордер, быстро написала на бабусином несколько слов и цифр, подвинула его назад к контролеру (другой рукой брала ордер парня, со стороны это выглядело обычно, не могло вызвать никаких подозрений): «Позвони по этому номеру капитану Шопоту. Скажи: ко мне прибыл Ярема». Хорошо было бы попросить у контролера пистолет и положить в свою сумочку. Но Ярема это сразу бы заметил, и тогда все пропало.

— Давно мы с тобой не виделись, Марийка, — заглядывая ей в глаза, сказал Ярема, когда они вышли на улицу.

— Давно.

— Как живешь? Муж здоров?

Ага, поскорее спрашивает о муже.