Он застонал, звук родился глубоко в груди, разрастаясь, и внезапно тело его забилось в судорогах, обрушилось на нее всей своей тяжестью, заражая и ее своими стремительными движениями.

Она прижалась к нему, удовлетворенная, потому что наконец-то смогла выразить свои ощущения не словами, а своим телом и своим сердцем.

Поздним утром Парис разбудил звонок телефона.

Спрятав лицо в подушку, она нащупала трубку, лежащую у кровати, потащила было ее к уху, но услышала низкое бурчание мужского голоса, правда, не из молчащего аппарата у нее в руке. Она перекатилась на спину и сфокусировала внимание сначала на широких плечах, вздымающихся на другой стороне кровати, а уж после на сотовом телефоне у его головы.

— Без проблем. В пятницу предварительная оценка…

Парис рухнула на подушку. Воскресное утро, а он вскакивает с постели для деловых переговоров, забыв, что существуют выходные и праздники. Совсем как отец.

Боль осознания не была чем-то неожиданным, скорее оно все время жило в ее мозгу, ожидая удобного случая, чтобы получить подтверждение своей правоты. Она всегда знала, с первой встречи с Джеком, что он за человек. Неделями следила за ним, всякий раз отмечая, что живет он только для работы. Знала, что он не тот, в кого ей следовало влюбиться, но что поделаешь, если именно так она и сделала — из глупого упрямства, в нелепой, тщетной надежде. Люди, подобные ее отцу, никогда не меняются.

Матрас скрипнул, ее плеча коснулась шероховатая рука, потом губы. Тело ее откликнулось немедленно.

Оно требовало продолжения. Хотело, чтобы его руки забрались под одеяло. Несмотря на то что они много раз были вместе за последние двадцать четыре часа, ее тело никак не насытится. А о своем сердце она даже думать не желает.

— Проснулась? — пробормотал Джек где-то рядом с ее ухом. Он так был поглощен своими переговорами, что не заметил ее возни с телефоном.

— Почему бы мне не проснуться? Если ты, конечно, не считаешь, что я глухая.

Рука соскользнула с ее плеча. Парис непроизвольно задрожала. Ей вдруг стало очень холодно.

— Это Кей Джи, — сказал Джек. — Прилетел вчера.

Она обернулась. Он сидел на кровати спиной к ней. По спине разбегались царапины, знаки ее страсти и обладания, знаки, которые исчезнут очень скоро.

Непонятный страх охватил ее. Она провела рукой по царапинам, потянулась к Джеку, но он в этот момент наклонился за джинсами, и ее рука упала, не достав до него.

— Приглашает нас на ланч.

— Нас? — Парис выпрямилась.

Раньше, чем ответить, Джек натянул джинсы.

— Я же у тебя.

Парис закрыла глаза.

— Ну и как он отреагировал на новости?

— Похоже, ничуть не удивился. Велел тебя привезти.

Пружины матраса зазвенели, он встал. С металлическим лязгом застегнулась молния на джинсах.

— Повезешь меня, как посылку?

Он что-то невнятно проворчал, то ли отвечая, то ли выражая недовольство.

— Твоя рубашка в ванной. — Парис снова открыла глаза, когда он вернулся в комнату, разглаживая на себе измятую рубашку.