Миссис Фоллиат сдержанно кивнула.

— Да. Его построил прадед моего мужа в 1790 году. Раньше здесь был дом елизаветинской эпохи, но он пришел в ветхость и в 1700 году сгорел. Наш род живет здесь с 1598 года.

Она говорила спокойно и сухо. Пуаро посмотрел на нее внимательнее. Это была очень маленькая плотная женщина в потертом твидовом костюме. Особое внимание обращали на себя ее ясные голубые глаза. На седые волосы была надета едва заметная сетка. Несмотря на явную внешнюю небрежность, что-то неуловимое придавало ей значительность, которую так трудно бывает объяснить.

Когда они вместе подходили к дому, Пуаро неуверенно сказал:

— Вам, должно быть, трудно привыкнуть к тому, что здесь живут чужие.

Ответ миссис Фоллиат прозвучал после едва заметной паузы. Голос ее был чист и до странности лишен каких бы то ни было эмоций:

— В жизни много трудного, месье Пуаро.

Глава 3

В дом их ввела миссис Фоллиат. Пуаро проследовал за нею налево в элегантно обставленную малую гостиную, а затем дальше, в большую гостиную, которая была полна народу. Ему показалось, что там говорили все сразу.

— Джордж, — сказала миссис Фоллиат. — Это месье Пуаро, он так любезен, что согласился приехать и помочь нам. Сэр Джордж Стаббс.

Сэр Джордж, говоривший что-то громким голосом, повернулся к Пуаро. Это был крупный мужчина с довольно свежим красивым лицом, его борода казалась в какой-то мере неожиданной. Она придавала ему сходство со смущенным актером, не решившим, кого ему играть — сельского сквайра или дельного, но маловоспитанного человека из далекого доминиона, и, вопреки замечаниям Майкла Уэймена, эта борода вовсе не делала ее обладателя похожим на военного моряка. Его голос и манера держаться выдавали в нем веселого и общительного человека, но бледно-голубые глаза были маленькие и злобные.

Он приветствовал Пуаро с большой сердечностью.

— Мы так рады, что ваш друг миссис Оливер сумела убедить вас приехать, — сказал он. — Это очень умно. Ваше имя привлечет массу народа.

Он как-то рассеянно посмотрел вокруг.

— Хэтти!.. Хэтти! — повторил он с едва заметной резкостью в тоне.

Леди Стаббс сидела, откинувшись в большом кресле, в некотором отдалении от остальных. Казалось, она не обращала никакого внимания на то, что происходило вокруг. С улыбкой рассматривая свою простертую вдоль подлокотника руку, она пошевелила кистью, заставляя свет играть в зеленой глубине крупного солитера, украшавшего один из ее пальцев.

Слегка вздрогнув, она подняла голову и почти по-детски проговорила:

— Здравствуйте.

Пуаро склонился над ее рукой.

— Миссис Мастертон, — продолжал представлять его сэр Джордж своим гостям.

Монументальный облик миссис Мастертон чем-то напоминал Пуаро ищейку. Ее крупная нижняя челюсть выдавалась вперед, а большие скорбные глаза были слегка налиты кровью.

Она поклонилась и продолжала вести беседу низким грудным голосом, который снова навел Пуаро на мысль о лающей собаке.

— Этот крупный спор по поводу чайной палатки нужно прекратить, Джим, — энергично говорила она.

— Они должны понять смысл. Мы ведь не можем провалить все представление из-за их идиотских женских распрей.

— О, несомненно, — отвечал мужчина, которому адресовались эти слова.

Капитан Уорбартон, в своем клетчатом спортивном пиджаке, чем-то смутно походивший на лошадь, в хищной улыбке обнажил множество белых зубов и продолжал разговор.

— Не беспокойтесь.