— Хэльда, — произнесла меж тем эльфийка. — Зачем ты привела его сюда?

— Как это зачем, Альтива? — пожала та плечами. — Он наш муж.

— Муж, — прошептала та и закрыла глаза.

Через пару мгновений, просочившись сквозь частокол длинных, пушистых ресниц, на щеки выкатилось по крупной слезе. Пробежав по ним, они на миг задержались на подбородке, а потом сорвались вниз, теряясь в складках одежды.

«Ну что ты, малышка, — продолжая играть свою роль, подумал Матвей. — Ты не беспокойся, я исчезну из вашей жизни, как только смогу. Никакого неравного брака. Вы ведь аристо, куда там мне сиволапому в ваш калашный ряд. Так что не беспокойся, помилуетесь ещё со своим Вронским».

— Помнишь тот день, когда пришел Женер Орсат? — подняв мокрые от слез глаза, спросила эльфийка у своей сестры.

— Забудешь тут, — передернуло ее. — Да и полдекады только прошло, даже если захочешь — помнить будешь.

— Я ведь до самого конца верила, что все это какая-то глупая шутка. «Вот мой племянник, и для сохранения клана Хаэрс вы обязаны выйти за него замуж», — очень достоверно изобразила Скамма Альтива. — В тот миг у меня пропали последние сомнения в том, что за всеми несчастиями, постигшими нашу семью, стоит именно этот человек. Как ему мог так доверять отец?

— Да ладно, — отмахнулась берката, — чего сейчас воздух-то сотрясать? Даже если бы брат не пропал много лет назад на Костяных Порогах, он тоже не смог бы ничего изменить. Покажи Женер обязательство на первом же Совете кланов Семиградья, о Великограде и говорить нечего, он ему практически принадлежит, и Хаэрсы прекратили бы свое существование как клан. Ни один аристо никогда бы не посмотрел в сторону тех, кто хоть раз нарушил свои обязательства, клятвы, договоры и соглашения.

— Ты права, — кивнула эльфийка. — Но меня просто трясти начинает, когда я вспоминаю его довольную рожу. А этот жест, — скривилась она, — «можете забрать его в свой клан». Будто никто не знает, что Скамма — это дурак на дураке и дураком погоняет. И вообще, он человек и совместных детей с ним мы иметь не сможем, даже если бы мир перевернулся и мы захотели этого. Словно специально старался побольнее сделать.

«А вот это обидно, Златоглазка, — совсем по-детски шмыгнул носом про себя Матвей. — Нет, я, конечно, понимаю, что не эталон красоты, если он существует здесь, но на Земле, как пел Валера Сюткин: «Девушки во мне что-то находили, не знаю что, но девушкам видней». Хотя, что тут обижаться, — тут же усмехнулся он. — Дурак я для них. И этим все сказано».

— Слушай, Аль, — вырвал эльфийку из размышлений голос сестры. — А он симпатичный.

— Кто? — недоуменно раскрыла та свои огромные глазища, сверкающие позолотой.

— Да муж наш, — кивнула она в сторону парня, все так же лыбящегося непонятно чему. — И взгляд стал более умным, что ли? — добавила берката, но тот вдруг пустил слюни, и она, поморщившись от брезгливости, поспешила исправиться. — Нет, мне это показалось.