|
Насколько мне известно, практика господина Легонтова такова, что он берется за услуги самого конфиденциального свойства, но в суде при этом выступать ему приходится крайне редко даже в качестве свидетеля — не все его клиенты намерены нести в суды всю собранную им грязь. Как сыщик он — профессионал высочайшего класса, хотя и позволяет себе некоторый, как бы точнее выразиться, юридический экстремизм, а вечным помощником присяжного поверенного ему приходится быть отнюдь не из-за недостатка честолюбия.
— А во сколько профессионал сыска оценил свои услуги? Он сказал, что тебе знакомы его расценки, но сумма так и не прозвучала. Я сказала Марусе, во сколько в денежном исчислении обойдется помощь профессионала, немного приуменьшив стоимость его услуг, чтобы не пугать бедную девочку. Марусины глаза округлились. — А у него губа не дура! — Что поделать, дорогая, эти цены устанавливаем не мы, а в жизни ничего, кроме несчастий, бесплатно не дается. — Леля, ей-Богу, я не знаю, когда смогу расплатиться с тобой за все, что ты для меня делаешь… — Перестань, дорогая, какие счеты между своими людьми? Ведь если бы я попала в подобную историю, ты ведь тоже, полагаю, сделала бы все возможное, чтобы мне помочь? Может статься, что в следующий раз тебе придется выручать меня. — Не дай Бог! То есть я, конечно, сделаю для тебя все, но попасть в такую передрягу я не пожелала бы даже своим врагам, не то что лучшей подруге. И все-таки этот сыщик меня ошарашил. В романах, особенно в романах для юношества, сыщики всегда — воплощение бескорыстия и благородства. А этот какой-то рвач… — Маруся, господин Легонтов — не рвач и не сказочный рыцарь, а самый обычный человек, который руководствуется прежде всего собственными интересами. А романы, особенно романы для юношества, — вещь довольно вредная. В них всегда фигурируют персонажи с чистым сердцем, открытой душой и благородным образом мыслей, и у молодых читателей создается превратное представление об окружающей их действительности. Бедняжки переживают разочарование, если не сказать потрясение, узнав человечество таким, какое оно есть. — Ты видишь все в каком-то мрачном свете! Неужели человечество так и погрязнет в своих пороках? — Не думаю. Все же в мире наблюдается некоторое смягчение нравов, если не принимать в расчет Нафанаила Десницына или членов партии эсеров, вооруженных динамитными шашками и проводящих свои дни в охоте за очередным полицмейстером. Человечество становится милосерднее, и если так пойдет и дальше, то лет через сто, в начале XXI века, насильственная смерть станет неслыханным делом и рассказ об убийстве будет восприниматься как нечто совершенно неправдоподобное. «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе…» — Елена Сергеевна! — в дверь постучала Шура. — Хожалый повестки нам всем принес. И вам, и Марии Антоновне, и мне, и даже кухарке. К судебному следователю вызывают…
Глава 26
В Окружном суде. — Фотография из желтой папки. — Первоклассная отравительница, которая практически не оставляет следов. — «Какое жуткое дело…» — Загадочная притягательность вредной пищи. — «Обещания, даже данные без большой охоты, надо выполнять».
На следующее утро мы с Марусей и прислугой отправились в здание Окружного суда давать показания по делам об ограблении сейфа в квартире госпожи Ростовцевой и покушении на господина Хорватова. По этим преступлениям было заведено два разных дела, хотя я на месте следователя объединила бы их в одно. Судебный следователь, тощий человек с изможденным, унылым лицом, встретил нас безрадостно. |
