– А он знает?

– Конечно.

– И что говорит?

– Всякие глупости. Мол, давай поженимся и будем жить у моря в Санта-Круз. Как будто я

отдам своего ребенка в государственную школу. – Она хохотнула. – Можешь представить

себе, чтобы я вышла замуж за тренера по водным лыжам? У Колби нет

денег. Меня никуда не стали бы приглашать. Я бы стала никем.

– Ты бы жила с тем, кого любишь. Отцом своего ребенка. Пришлось бы работать, но у тебя

есть высшее образование и связи...

– Эйвери, работая, денег не получишь. В смысле, настоящих. Даже если ты станешь

телеведущей, то таких денег, как у Тревисов, Чейза или Уорнера, тебе никогда не видать. Я

воспитана жить не как верхний процент самых богатых людей, а как верхняя десятая

процента верхнего процента. Я так привыкла. И меньшее меня не устроит. Никто не

откажется от такой жизни только из-за любви.

Я промолчала.

– Ты считаешь меня стервой, – сказала Бетани.

– Нет.

– А я стерва и есть.

Я спросила:

– Бетани, а что ты скажешь Райану, когда ребенок родится на два месяца раньше и явно не

недоношенным?

– Какая разница? К тому времени мы будем уже женаты. Даже если Райан откажется от

отцовства и разведется со мной, ему придется дорого заплатить. Я пригрожу добиться

положенного мне по брачному договору через суд. Мама говорит, что Райан предпочтет

откупиться, лишь бы его белье не полоскали публично.

Я постаралась, чтобы мои чувства не отразились на лице.

– Ты уверена, что Колби будет молчать? Из-за него не будет неприятностей?

– Нет, я сказала ему, что нужно просто подождать. Как только я получу деньги после

развода, мы сможем жить вместе.

На какое-то время я лишилась дара речи. Наконец мне удалось выдавить:

– Какой замечательный план.

Большую часть полета я молчала, охваченная смятением. Заткнув уши наушниками,

запустила на компьютере фильм и слепо пялилась в экран.

Любые следы сочувствия или жалости к Бетани улетучились, стоило мне услышать, что

предстоящая свадьба – просто способ вытянуть деньги из Райана Чейза. Невеста и ее

родители знали, что брак долго не продержится. Знали, что жених – не отец

ребенка. Они пользовались врожденной порядочностью Райана. Собирались сделать из

него посмешище, чтобы Бетани на его деньги могла жить со своим безмозглым

красавчиком.

Я такого просто не вынесу.

Боковым зрением я заметила, что Бетани жестом подозвала Холлис и они вместе уселись

на диванчике в хвостовой части, где перешептывались минут двадцать сначала тихо, потом

все оживленнее, словно обсуждали что-то важное. Похоже, Бетани уже пожалела, что

разоткровенничалась, и созналась матери. В какой-то момент Холлис подняла голову и

посмотрела мне прямо в глаза.

Точно. Теперь я стала потенциальной проблемой, с которой придется разбираться. Я снова

уставилась в экран.

Из-за разницы в часовых поясах в Хьюстонский аэропорт Хобби мы прилетели в

одиннадцать утра. Убирая компьютер в сумку, я изобразила радость:

– Как хорошо, еще почти весь день впереди.

Холлис натянуто улыбнулась, Бетани никак не отреагировала.

Пока я благодарила пилота и стюардессу, Бетани и Колби вышли из самолета.

Повернувшись к выходу, я увидела, что меня поджидает Холлис.

– Эйвери, – сказала она любезно, – прежде чем мы выйдем из самолета, я хотела бы кое-

что обсудить.

– Конечно, – не менее приятным тоном отозвалась я.