Павел Иванович поймал себя на том, что радуется жизни. Он и не помнил, когда в последний раз такая радость захлестывала его. Да и было ли когда такое в его жизни? Может, конечно, и было, только не вспоминалось…

А сегодня-то – отчего? После приступа всегда бывало иное состояние, совсем иное, уже вовсе не радостное.

Павел Иванович не мог и не хотел искать объяснения своей радости.

«Пусть побушует радость, раз уж ей так хочется», – подумал он и ворвался в двери кафе.

ЛЕЙТЕНАНТ ПЕТРОВ

Наташа проснулась разбитая, злая и нервная. Успокаивало только то, что она сейчас позвонит в эту чертову «Обдирочную» и все узнает.

Позвонила. Никто не подошел. На часах – девять тридцать.

Полтора часа для утреннего туалета – это было как раз то, что надо.

Пока стояла под душем, красилась, готовила утренний салат, одевалась, проверяла магнитофон и фотоаппарат, изо всех сил старалась думать не про результаты анализа, а про предстоящее дело.

Получалось плохо. Дело-то, в общем, плевое. Чего по его поводу париться? Другое дело – результаты анализа.

Все время подбегала к телефону. Долго никто не подходил, потом стало беспробудно занято.

Без десяти одиннадцать пришла Ритуля. Юбка на ней напоминала набедренную повязку туземцев. Такая же повязка тщетно пыталась прикрыть грудь, которая при каждом Риткином движении стремилась вырваться на свободу.

– Ритуль, – вздохнула Наташа, – я же тебе объясняла суть. Неужели ты не могла поскромней одеться?

– Это же для моей роли в самый раз! Да и потом, этой юбке уже десять лет! – возмутилась Рита, видимо всерьез считавшая, что за десять лет юбка сумела подрасти. – Ну, чего, какие вести из «Обдирочной»?

– Не могу дозвониться! – Наташа снова нажимала на кнопки телефона.

Ритуля подошла к зеркалу, достала помаду, карандаш для глаз… Ей казалось, что за прошедший час она как-то немного облетела.

Надо сказать, что Рита была абсолютно убеждена: у ее лица бывает только два состояния – абсолютная яркость и абсолютная бледность. Без вариантов. Поэтому она старалась довести яркость до абсолюта.

– Последняя попытка… – Наташа нервно жала на кнопки.

Услышала она все то же: короткие гудки.

– Натусь, – Рита улыбалась широкой счастливой улыбкой, – если судьба не хочет тебе чего-нибудь сообщать, сопротивляться ей – бесполезно. Это я тебе говорю как краевед. Пошли на провокацию! Я готова.

Семен Львович ждал на скамеечке и читал газету «Желтый тупик».

– Моя подруга Рита. – Наташа поймала себя на том, что почему-то рада видеть этого нелепого человека в неизменной шляпе.

Семен Львович привстал, поднял шляпу и сказал вместо «Здравствуйте»:

– Скажите, Наталья Александровна, будьте любезны, у вас все материалы делаются по тому принципу, по которому мы будем сегодня работать, или вы пишете еще и о том, что происходит на самом деле?

– Мы делаем новости свежими! – улыбнулась Наташа – ей совершенно не хотелось вдаваться в этот бессмысленный разговор. Ей надо было спросить этого милого человека совершенно о другом. – Семен Львович, вы вчера сказали, что вы – врач. А у вас какая специализация?

– Ветеринар, – ответил Семен Львович серьезно и, поймав Наташину улыбку, добавил: – Напрасно улыбаетесь. Звери и люди похожи куда больше, нежели нам иногда представляется.

«Специализация» Семена Львовича успокоила: верить выводам ветеринара было бы даже смешно.