— Я не хочу, — вздохнула Гермиона. — Эти карнавалы… они… Они очень эротичны. Здесь полно флирта, свободы, случайных связей…

— О, можно подумать, что ты начнешь изменять Рону с первой попавшейся маской, — фыркнула Женевьева.

Гермиона промолчала. Ее отношения с Роном, как и закончившиеся сегодня переговоры, в очередной раз зашли в тупик. Рон настаивал на свадьбе. Его активно поддерживала Молли, Джинни, и даже Гарри. Но она в очередной раз откладывала неизбежный конец своей порядком затянувшейся помолвки.

Сама не зная почему, она боялась выходить замуж. Словно после того, как на ее пальце окажется обручальное кольцо, жизнь закончится.

— Пошли, — в очередной раз попросила Женевьева.

— Интересно, кто-нибудь из реабилитированных вернется? — внезапно спросила Гермиона, продолжая глядеть на нарастающее веселье, постепенно охватывающее весь город.

— Вряд ли, — пожала плечами Женевьева. — Что им искать в своих мэнорах? Если даже просто сочувствующим Пожирателям смерти до сих пор плюют вслед, то что говорить о самих Пожирателях? Представь себе, что кто-нибудь вроде Малфоя заявится домой. Как бы ты отреагировала, если бы увидела его на улице?

— Не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Я уже даже не помню, как он выглядит. Нет, я скорее всего узнала бы его, если увидела, но… Если честно, мне было бы, наверное, все равно. Ну почему здешние маги такие упертые?

— Ты же слышала, им хватает волшебства самого города. А опошлять величие Венеции пошлыми заклятиями никто из них не позволит.

— Мерлин, — протянула Гермиона, — мы же не просим их разрешения на ношение палочек и на то, что британцы будут размахивать ими по поводу и без. Всего лишь небольшое охраняемое помещение с привязкой портключей, чтобы можно было путешествовать с комфортом.

— Герм, их не переубедишь. К тому же я их понимаю. Чтобы попасть в Венецию, даже маги сядут на самолет. Так что в дополнительном притоке туристов местные не нуждаются. Это же Венеция.

— Интересно, а на карнавале будет хоть один маг?

— Вряд ли, маги же в основном снобы, и неуютно чувствуют себя без палочек, а здесь даже ношение артефактов запрещено. Пошли, Герм, это же весело. Магам не понять всей прелести подобного веселья. А мы живем на два мира, мы же с тобой грязнокровки, — в последнем слове Женевьевы не было ни грамма оскорблений, она просто констатировала факт, и от этого Гермионе стало еще хуже.

Несмотря на пройденную войну и победу в ней, несмотря на статус Героини и Орден Мерлина первой степени, а также вкладыш в шоколадной лягушке, она так и не стала до конца своей среди волшебников. Может быть, поэтому она и не выходила замуж за представителя древней чистокровной семьи, может быть, поэтому прозябала, как думали многие, в отделе по связям с магглами и частично с Министерствами магии других стран. Взаимодействие, вот что было самым главным. И они все были грязнокровками, все сотрудники этого нового отдела в Министерстве. Как сказала Женевьева, «смотрящие на два мира».

Внезапно Гермиону охватил гнев. Да как они смеют? Она столько сделала для них, для победы в войне, для Гарри, для… Да для всех. Она пожертвовала своей семьей, была готова пожертвовать жизнью, а они до сих пор поглядывают на нее с мягкой снисходительностью.

Гермиона сжала руки в кулаки. Ее взгляд остановился на кровати Женевьевы, где кроме масок были разложены весьма легкомысленные наряды.

Схватив короткое пышное платье, Гермиона умчалась в ванную комнату под удивленным взглядом подруги. Когда она вышла, Женевьева присвистнула.

— Ничего себе, ты самая очаровательная и сексуальная пастушка из всех виденных мною.