«О чём говорит Тарра?»

«Таррское Зерцало», 29 оттобера 2481 г. после с.и.п.

Джоссеф Арлин проснулся, когда газетчик за окном завопил: «Новости! Свежие новости! Куда подевались гестийские дети?» и от всей души пожелал маленькому недоумку отправиться прямым ходом в Инэр, дабы пополнить своей никчемной тушкой меню тамошних монстров. Голова у патрона «Цирка скитальцев» болела так, словно тысяча маленьких молоточков колотила по черепу изнутри.

Сны, навеянные «Болотным дурманом», были тревожны. Он всю ночь бродил по «Зеркальному лабиринту Рилги», тщетно пытаясь разыскать некую давно потерянную вещь – очень важную вещь, обладание которой могло изменить всю его жизнь и даже стереть те страницы прошлого, которые заслуживали быть стёртыми и забытыми. Однако искомое всё время ускользало из рук, в лабиринте становилось всё темней, а отражения вели себя совсем не так, как полагается истинным порождениям зазеркальной реальности – они скалились, корчили рожи, хрюкали и квакали…

За дверью, в коридоре гостиницы, кто-то тяжело вздохнул.

Арлин с трудом сел, застегнул рубашку и угрюмым взором обвёл беспорядок в комнате. Он не помнил, что именно говорил и делал перед тем, как уснул, но догадывался, что в постель его уложил Рейне Сарро, а Марика и ещё кто-нибудь из труппы – возможно, Шельми, Карраль или Лерона – в это время трусливо ждали. Мерзавцы в совершенстве изучили сложный трюк под названием «Свали на друга опасное дело» и при случае не стеснялись его показывать.

А вот вчерашние события в цирке, наоборот, он хотел бы немедленно забыть.

- Марика! Хватит ошиваться под дверью. Я слышу, как ты сопишь, деточка.

Несмазанные петли скрипнули. Осторожно, по-кошачьи, Марика Карат вошла в номер, сжимая в руках потёртую кожаную папку, словно намереваясь в случае чего закрыться ею, как щитом. Круглые синие глаза за толстыми стёклами очков глядели с опаской.

Арлин покачал головой. Того и гляди, ему опять придётся подыскивать новую помощницу, а в сложившихся обстоятельствах подобное было бы огромной глупостью. Она привыкла к иному обращению – что ж, он пока ещё не забыл, как разговаривают друг с другом обычные люди.

- Госпожа Карат, вы меня оскорбляете своим перепуганным видом. Я сейчас трезв и совершенно безопасен, а мои ножи Красавчик куда-то спрятал или вовсе унёс с собой. Я безопасен, ещё раз говорю! Сотрите уже это кошмарное выражение с вашего милого лица… вот так, хорошо. Как обстоят дела?

- Н-не очень хорошо, - сказала Марика Карат, открывая папку и поправляя сползающие на кончик носа очки. Когда речь заходила о делах, к ней возвращалась уверенность в себе. – Четверть зала. Я хотела бы надеяться, что сегодня зазывалы продадут ещё некоторое количество билетов, но, как показывает опыт прошлых лет – тот опыт, который очевиден мне по записям моего предшественника, - шансы весьма невелики.

Четверть зала. Среди молоточков, поселившихся в голове Арлина, вдруг объявилась настоящая кувалда. Мучительно хмуря брови, он отвернулся к окну, чтобы не видеть проблесков сочувствия и жалости на лице своей помощницы. С каждым годом, с каждым Карнавалом ему становилось всё сложнее не показывать окружающим своё отчаяние. 

Четверть зала. Всё хуже и хуже…

- Мы сможем рассчитаться за аренду цирка, если завтра и послезавтра выручка будет столь же смехотворной?

- За аренду – безусловно, сможем, - без промедления ответила Марика, и Арлин понял, что она уже успела обдумать эту проблему. И не только эту.