Девушка поджала губы и медленно отвернула от меня стыдливо пылающее лицо.

Ее недвусмысленные намеки я понял еще на лайнере, но, справедливости ради, в бордель Неима так и не наведался. Может, подыграть? Хм…

— Видел, палатка у тебя отдельная, — как бы между прочим подметил я. — Наш проводник подсуетился, чтобы даме было комфортно.

— Ве-е-ерно… — косо взглянула Анна-Мария на меня, боясь оступиться снова.

— Уверена, что хочешь провести эту холодную ночь в одиночестве?

Думала она до неприличия недолго.

— Нет.

— Марки-и-иза Аурнаутова… — протянул я, ухмыляясь.

— Гра-а-аф Делецкий, — в той же манере подхватила она.

Спустя пару минут я уже повалил ее на расстеленное в палатке тряпье. Прикоснулся губами к влажной шее, источавшей аромат дорогого парфюма. Девушка, в свою очередь, прикрыв глаза от удовольствия, вцепилась пальцами в мои волосы, прижимая к себе.

Давненько я уже не был с женщиной. Несколько лет уж точно с той поры, как печать Талии под давлением моей воли вытеснила ее собственную. Зато я мог с уверенностью сказать, что разницы между богиней и обычной женщиной нет никакой, если вас не связывает нечто большее, чем плотское желание.

Я уже приподнялся, чтобы скинуть с себя аравийские одеяния и отдаться процессу полностью, но боль, внезапно прострелившая спину, заставила меня согнуться пополам и шумно процедить воздух сквозь зубы.

— Марк?.. — удивленно воззрилась на меня маркиза, не понимая, в чем дело.

Так же, как и она, не понимал, в чем дело, но боль была просто невыносимой. Давящей, выбивающей из меня дух с каждой пережитой секундой. Едва сдерживался от того, чтобы не застонать в голос и уж тем более не вскрикнуть.

— Марк!..

А что самое страшное… эта боль была мне знакома. Знакома до мельчайших подробностей. И если сразу после приступа наступит жутчайший зуд, то…

— Вот падаль… — прошипел и метнулся в сторону.

Выхватил из ножен оба кинжала, закинул руки за спину и принялся расчесывать кожу остриями лезвий. Сильно, быстро, до крови, стискивая зубы от боли и зуда одновременно. Воистину незабываемые ощущения! И даже врагам я бы не пожелал испытать нечто подобное.

А когда всё закончилось, уселся и тупо уставился в невидимую точку перед собой. Фантомные боли? Когда-то я про такие слышал, но, кажется, впервые испытал на себе. Вероятно, потому что Талия была моей последней женщиной, вот и всплыло внезапно в памяти всё, что было с ней связано.

— Я посмотрю? — осторожно прошептала маркиза над моим ухом.

Я даже не дернулся и, видимо, приняв молчание за согласие, девушка задрала одежды и оголила мою спину. Хмыкнула, осматривая свежие раны. Провела кончиком пальца по одной из них, но от болевого шока я временно утратил способность испытывать боль, потому что почти ничего не почувствовал.

— Может, кожа под татуировкой воспалилась от жары?.. — робко предположила Анна-Мария, а сердце мое пропустило удар.

— Под татуировкой?..

— Ну да. Не знала… что у тебя такая есть.

Глава 4

Само собой, животные инстинкты отошли на десятый план по сравнению с новой проблемой. Возникшей буквально на пустом месте, из ниоткуда, и вогнавшей меня в состояние некоторой фрустрации.

Сон тоже не шел ко мне. Так я и сидел, сгорбившись, в палатке Анны-Марии, а до ушей моих доносилось сладкое сопение девушки.

Прежде, чем улечься, маркиза Арнаутова бережно протерла мои раны влажной губкой. И диагнозы, которые она мне ставила, разнились с каждой минутой. Напекло солнцем, действие перепада температур, чесотка…

Множество причин, ни одна из которых не оказалась истинной.