Да, эта история всплывала в моей жизни снова и снова. Память у меня была даже слишком хорошей, к сожалению.

— Я заплачу тебе за Айвара, — на полном серьезе заявила мне Анна-Мария, а женщина непонимающе принялась переводить взгляд с нее на меня и обратно. — Сколько ты хочешь за гарантию того, что вернешь этого мальчика его матери?

— Ну… — призадумался я, закатывая глаза. — Скажем, десять тысяч. В местной валюте.

— Десять тысяч динаров?

— Да.

— Это ваша окончательная цена, граф Делецкий, или же вы хотите поторговаться?

И впрямь серьезно настроилась. Меня это позабавило.

— Нет, сойдемся на такой сумме.

— Хорошо.

Маркиза уж было принялась копаться в складках одежды в поисках кошелька, но я за пару шагов сократил расстояние с ней и мягко обхватил ее запястье.

— Обычно, оплату я беру после выполнения заказа. Не стоит суетиться, маркиза Арнаутова. На гарантии это не повлияет нисколько. Саймон, — обратился уже к рыжему и кивнул в сторону женщины, сидящей на земле. — Передай всё, о чем мы договорились. Сын вернется к ней в целости и сохранности. А сейчас мы уезжаем.

Лука нагнал меня по пути к верблюдам.

— Знаешь, если бы я не знал тебя так хорошо, как сейчас, то, наверное, врезал бы!

— Завидую твоей смелости, — лаконично ответил ему.

А уже после того, как мы двинули на запад в прежнем составе, Саймона в крайней степени заинтересовала история, положившая начало моему «бизнесу». Настойчивость его раздражала, но отступать телепат не собирался, так что пришлось поведать ему о начале коммерческой деятельности «Юстициус» вдали от всех остальных и опуская при этом мелкие подробности.

— В самом начале своего пути я брал оплату исключительно провизией и средствами первой необходимости. Всё зависело от того, что мог бы предложить нам сам заказчик в качестве благодарности за выполненный заказ. Я чувствовал себя… спасителем, что ли. Благородным героем, поднявшимся с самых низов для того, чтобы одним своим именем лишать негодяев сна.

Но к хорошему люди привыкают быстро. В какой-то момент они и вовсе отказались платить, ссылаясь на то, что добрые дела оплаты не требуют. Мы терпели их выходки, стиснув зубы. Пытались обеспечить себя сами и в какой-то степени были согласны с их утверждением.

А потом мне поступил заказ из деревушки под названием Полесье. Убийство шайки грабителей, затаившейся в лесу. Тогда мы впервые понесли потери. Это был один из моих учеников. Робин. Славный малый, кстати. Превосходно стрелял из лука, но, к сожалению, от клинка под ребра его это не спасло. На моих же руках кровью истек.

— Соболезную, — потупился Саймон.

— Мы вернулись, выполнив заказ. Перебив всех разбойников до единого.

— И вам снова не заплатили? — попытался он догадаться.

— Мы не просто остались без Робина, припасов и всяких средств к существованию. Мы остались виноватыми. Староста деревни заявил, что копались мы слишком долго. Сказал нам проваливать, не выделив даже в вонючем хлеве место для ночлега.

— Тогда ты впервые потребовал деньги?

— Тогда я убил его.

Лицо Саймона сперва вытянулось, а после парень поджал губы и отвел взгляд.

— Да. Я сделал с ним то же самое, что и разбойники с Робином. Ушел, оставив этого наглого ублюдка истекать кровью в собственном доме. Впрочем, долго винил себя за подобную вольность. До сих пор виню. Иногда. Но тогда же я понял одну вещь. Идею, которой я следую до сих пор.

— И… какую же?

— Добро — это слабость, и нести справедливость — не значит нести добро.