Венди с достоинством поднялась со стула и, бросив взгляд, полный ненависти и презрения на Генри-Эндрю, вышла из столовой. За ней последовал Артур.

– Не огорчайся, дорогой, – Гордон повернулся к брату. – Они привыкли быть в центре внимания, поэтому ведут себя так непочтительно. Но поверь мне, твои племянники любят тебя. Дай им время, и они тебя признают.

Мошенник молча кивнул и снова уставился в тарелку.

– Гордон так много рассказывал детям про вас, – поддержала мужа Рейчел.

– Не нужно лишних слов, – остановил ее Гордон. – Генри все прекрасно понимает и сам.

Рейчел пожала плечами. Она чувствовала себя неловко в компании нового родственника.

– Пожалуй, я поднимусь к себе, не буду вам мешать, – сказала она, вставая из-за стола.

– Спасибо, – поблагодарил ее муж. – Мы собираемся отправиться с Генри в гробницу, где покоится прах наших предков.

«Уж лучше бы мы отправились на экскурсию в хранилище Стайгеров», подумал Генри-Эндрю, провожая взглядом удаляющуюся Рейчел.

– Я вижу, ты уже сыт? – спросил Гордон, оставшись наедине с братом.

Ему не терпелось поскорее покинуть столовую. Обстановка в ней не располагала к душевной беседе.

– Да, мне больше не хочется есть, – Генри-Эндрю отодвинул от себя тарелку.

– Прежде, чем отправиться в гробницу, я хочу тебе кое-что показать, сказал Гордон, поднимаясь из-за стола. – Пойдем.

Он первым пошел к выходу. За ним неуклюжей пингвиньей походкой поплелся мнимый старший брат. Они поднялись по лестнице на третий этаж. Стайгер распахнул дверь в кабинет и немного задержался, пропуская вперед Генри-Эндрю. Потом он направился к сейфу, набрал шифр и открыл его. Генри-Эндрю недоумевающе следил за действиями хозяина замка. Он опасался, что тот его давно разоблачил и что дружелюбный прием – всего лишь очередная проверка. И теперь Гордон собирается вывести его на чистую воду.

«Уж лучше бы я съел эту Чертову овсянку», – подумал мошенник, с опаской поглядывая на широкую спину Стайгера.

Но тот, набрав на панельке второй код, открыл дверцу в отделение сейфа, которое предназначалось для самых важных документов. Он извлек оттуда конверт и протянул брату. Генри-Эндрю, тупо уставившись на Гордона, не решался взять конверт, словно в нем могла лежать бомба.

– Ты не узнал? – удивился Стайгер. – Это же твое прощальное письмо, в котором ты сообщил мне, что покидаешь замок навсегда и отказываешься от наследства в мою пользу. Это несчастье произошло после нашей дурацкой ссоры.

После такого объяснения Генри-Эндрю протянул руку и взял конверт. Он повертел его в руках, а потом распечатал и вынул сложенный вчетверо листок бумаги.

– Я хранил это письмо двадцать пять лет, – вздохнул Гордон. – Я знал, что когда-нибудь верну его тебе.

Он надеялся услышать от брата слова благодарности. Но тот, развернув пожелтевший от времени лист, тупо уставился на неровные строчки и медленно шевелил губами.

Гордон с сочувствием смотрел на мошенника и думал:

«Как я виноват перед ним».

Он отвернулся к окну, чувствуя, что к горлу подступает ком. Гордон опасался расплакаться.

– Ты можешь оставить его при себе, – сказал он, снова поворачиваясь к брату. – Теперь мне незачем его хранить. Настоящий наследник Стайгеров возвратился в замок.

Генри-Эндрю небрежно сложил письмо и сунул его в карман брюк.

– А теперь давай навестим наших предков, – сказал Стайгер, закрывая сейф.

Мужчины покинули кабинет и пошли по коридору. Вскоре они уже спускались по внутренней винтовой лестнице замки.

– Ты помнишь, как в детстве мы, напроказничав, убегали сюда от родителей? – спросил Гордон, поворачивая голову к старшему брату.