Не сделала…

Потому что я — дрянь.

Всю ночь после ухода императора я провела на коленях… на полу, в своей спальне.

Я рыдала. Выла. Расцарапала в кровь кожу рук. И сама себе не могла поверить, что выбрала не Дамира.

Я ненавидела себя! За слабость. За мелочность. За продажность.

Боги, я была противна самой себе!

Тварь. Продажная тварь! Не сумевшая отказаться от новой богатой жизни, от спокойного будущего. От пяти сотен тысяч золотых монет — суммы, на которую можно было купить половину небольшого провинциального города.

Слёзы стекали по моему лицу… капали на ковёр, а я не могла остановиться. Это презрение к самой себе, это дикое чувство вины перед Дамиром убивало меня сильнее любого яда. Мне отчаянно хотелось всё исправить, но… пути назад уже не было.

Слова клятвы произнесены…

Она скреплена моей кровью…

Если приближусь к Дамиру — умру.

Вот такой расклад.

Согревала душу лишь тихая, едва тлеющая надежда, что эти десять лет пройдут. И тогда я снова смогу быть рядом со своим принцем. Но… нужна ли я ему буду? Сможет ли он меня простить… снова?

Увы, ответа у меня не было.

* * *

Дамир проспал почти трое суток, о чём после пробуждения ему сообщил его верный камердинер. Помогая принцу облачиться в костюм, он тихо рассказывал о том, что произошло во дворце за это время. Кронпринц слушал, не перебивая, хотя из важных моментов отметил лишь то, что Эд пришёл в себя, но пока ему запретили вставать с постели.

Наверное, Дамиру стоило поговорить с братом, или хотя бы просто проведать его. Справиться о здоровье. Но он не смог себя заставить это сделать. Деми вообще сомневался, что когда-нибудь сможет простить Эдину его поступок. Ведь тот принудил его любимую девушку к сексу. Заставил её…

А вот от воспоминаний о том, что Катарина была совсем не против, он старался отмахиваться. Не желал верить в это. Не хотел допускать даже мысли, что она могла наслаждаться, когда её тело имел Эдин.

Эдин… его любимый младший братишка. Самый дорогой человек в мире. Предатель!

Наскоро позавтракав, Дамир решил, что первым делом должен увидеть свою Каттишу. Поговорить с ней, выслушать её версию событий. Но куда больше всего остального он мечтал просто обнять её. Прижать к себе, зарыться лицом в распущенные тёмные волосы, от которых пахло весной и тёплым солнцем.

Боги, он и сам не ожидал, что эта девушка станет для него настолько важна! Думал о ней постоянно, проводил с ней столько времени, сколько вообще было возможно. А в последний месяц стал всё чаще игнорировать учёбу в академии, только бы подольше побыть с Катариной.

Она стала его миром. Оплела его сердце, окутала теплом душу. Она вызывала в нём такие эмоции, что он сам себе поражался. И пусть его мать категорически не желала её принимать, пусть общество не одобряло его связь с бывшей куртизанкой, но Дамиру было уже всё равно.

Он действительно всерьёз начал задумываться о том, чтобы на ней жениться. Представлял, что сможет проводить с ней каждую свободную минуту. А однажды у них появится малыш… маленький комочек счастья, плод их любви. И тогда уже его семья точно смирится с таким выбором спутницы жизни.

Дом Катарины встретил принца мягким солнечным светом, проникающим через большие окна, и привычными утренними звуками. На кухне гремела посудой кухарка, со стороны гостиной доносилось тихое пение горничной. А его Каттиша, судя по всему, ещё спала.

Не став терять время, он решительно направился наверх, прошёл по небольшому коридору, тихо опустил ручку на двери заветной комнаты и… замер на месте.

Внутри оказалось пусто. Даже нет, не просто пусто, а как-то… пустынно. Будто там давно никто не жил. Осмотрев застеленную кровать, задёрнутые шторы, стоящие у окошка столик и кресла, Деми судорожно сглотнул и решительно направился к гардеробной.