Саша тихонько присвистнул.

— Тогда понятно… Что собираешься делать? Хохлу говорил?

— Говорил. — Глеб отвел глаза. — Обещал помочь. Ну что, поищешь?

— Заходи через полчаса, может, что и надыбаю.

Тарасов сжал плечо компьютерщика и вышел.

Через сорок минут, уложив в сумку необходимые для выполнения задуманного вещи, он отнес сумку в багажник зощенковского «Гольфа» и вернулся в домик, где жил Ухо. В спальне Саши, кроме него самого, находился хмурый Тихончук. Саша встретил взгляд Тарасова и виновато опустил голову. Глеб понял, что командир группы знает о его просьбе и догадывается о планах.

— Старый, ты вынуждаешь меня применить… — начал Тихончук и в то же мгновение оказался на полу лицом вниз, с вывернутой рукой.

— Ремень! — бросил Глеб.

Саша вздрогнул, круглыми глазами глядя на эту сцену, приподнялся со стула.

— Старый, ты понимаешь?..

— Ремень, я сказал!

Саша подал ремень от брюк, висевший на спинке стула.

— Дурак! — сквозь зубы выговорил майор. — Ты сам себе петлю на шею вешаешь!

Глеб стянул ремнем запястья рук Тихончука, повернул его к себе лицом, проговорил ровным голосом:

— Прости, командир, но ты не оставил мне выбора. На кону не абстрактный идеал справедливости, а жизнь и здоровье моей дочери, а это уже совсем другой расклад получается.

Глеб нанес короткий удар в челюсть командира группы, и тот потерял сознание. Глеб разогнулся, посмотрел на потрясенного Сашу.

— Ну? Что ты узнал?

Ухо сглотнул слюну, тупо глянул на Тарасова, на лежащего без движения Тихончука, снова на Тарасова и очнулся.

— Двенадцатые «Лады», по данным ФСБ, использовались при похищении трижды: в Воронеже, в Москве и Ярославле. Одну банду — южную, орудовавшую в Воронеже, взяли, вторая на свободе. Зажигалки в форме человека с высунутым языком продаются только в киосках Ярославля. Старший лейтенант ФАС Владимир Бердяев работает в Ярославском отделении службы. Это все, что я успел найти.

— Спасибо, дружище, — пробормотал Глеб. — Извини, но мне придется связать и тебя. Я должен успеть выехать за пределы Москвы, прежде чем Хохол очнется и поднимет шухер.

— Он тебя возненавидит.

— Переживу.

— По морде бить будешь?

— Не буду, — серьезно сказал Глеб. — Но рот заклею. И вот еще что, Александр. Без твоей помощи мне все равно не обойтись, поэтому если понадобишься, я буду держать связь с тобой через машину. Я взял с собой запасной хайдер. Дашь свой позывной?

— Хорошо, — кивнул Ухо, косясь на не подающего признаков жизни майора. — А ты не брешешь про дочь?

— Нет.

— Вот сволочная жизнь!

— Совершенно с тобой согласен.

Тарасов связал Сашу и вышел из домика, переживая тяжелое чувство неудовлетворенности и утраты. Интуиция подсказывала, что сюда он больше не вернется.

Хохол не успел предупредить охрану ворот базы о возможности побега подчиненного, и машину Тарасова выпустили без лишних слов. А через двадцать минут он был уже за МКАД, искренне надеясь, что Тихончук не станет звонить во все колокола и объявлять всероссийский розыск. С другой стороны, группа без Тарасова не могла считаться полноценным боевым подразделением, и если Тихончук не найдет ему замену, следует ждать погони.

И все же Глеб в глубине души надеялся, что успеет освободить Акулину, прежде чем его найдут люди из службы безопасности президента.

В Вологду он решил не ехать, а просто предупредить Сергея по телефону, чтобы ждал «гостей» и говорил всю правду.