— Куда?

— В кафе «Приятный уголок», куда же еще? Зачем тебе этот голубой диетчик, Слава? Лучше меня вызови.

Капитан покраснел, отключил связь с кабинетом.

— Бердяев обедает.

— Вот и хорошо, — кивнул Глеб, поднимаясь. — Пожалуй, я тоже заморю червячка, пока он будет насыщаться. Только умоляю, капитан, никому ни слова. Договорились?

— Могила, — прижал руку к груди дежурный.

— Буду у вас минут через сорок пять.

Тарасов вышел, провожаемый взглядом дежурного, потом внимательными взглядами охранников, спросил у прохожего, где находится кафе «Приятный уголок» и подъехал к нему на машине.

Кафе представляло собой современное двухэтажное заведение, расположенное в центре Ярославля на улице Чкалова. На первом этаже размещалась типичная забегаловка для всех, кто хотел быстро перекусить, плюс бар и кухня, на втором этаже обслуживали если и не «особо важных персон», то людей посолиднее и побогаче. Окинув взглядом столики зала первого этажа, Глеб по винтовой лестнице поднялся на второй и за одним из столиков у окна увидел мужчину средних лет, похожего по описанию на визитера, посетившего офис Сергея: у него была лысина на затылке, бледное одутловатое лицо и родинка под глазом.

Старлей курил: на столе перед ним лежала пачка сигарет «Ярдым» и зажигалка в форме человечка с высунутым языком.

Напротив него сидел молодой человек в кожаной безрукавке, в котором Глеб не без удивления узнал амбала, просившего закурить в Ростове и разъезжавшего на двенадцатой «Ладе». Таких совпадений просто не могло быть, и Тарасов, связав все звенья цепочки: машину, зажигалку, парней в «Ладе», визит старшего лейтенанта ФАС в офис Зощенко перед похищением дочери, — понял, что ему улыбнулась удача. Он прибыл вовремя и в нужное место.

Пристроившись за кадкой с фикусом, Глеб стал ждать, украдкой наблюдая за Бердяевым и его сотрапезником. Бандит даже за столом не снял кожаные перчатки без пальцев, хлебая суп так, что было, наверное, слышно и на улице. Но он привык так жить — по-хамски, отрицая все законы этики и морали, и не обращал внимания на других людей.

Через полчаса старший лейтенант насытился, допил морковный сок, — он и в самом деле был диетчиком, — забрал сигареты, зажигалку и пошел к выходу. Амбал в перчатках смотрел ему вслед, ковыряясь в зубах спичкой.

Глеб вышел из кафе следом за объектом своих поисков, понаблюдал за ним, отметив, что тот идет пешком в сторону своей конторы, и направился за ним на машине, не забывая контролировать ситуацию. Знакомая двенадцатая «Лада» стояла возле кафе, ожидая верзилу в коже, но ее пассажиры не обратили внимания на Тарасова, сморенные жарой и жаждой: все трое пили пиво из жестянок.

Выждав момент, когда Бердяев свернул в почти безлюдный переулок, Глеб догнал его, выскочил из машины, открыл дверцу и одним движением вбросил старшего лейтенанта в кабину.

— Сидеть! — выдохнул он ему в лицо. — Убью!

Бердяев пискнул, тараща глаза, дернулся назад, получил удар по уху и затих.

Тарасов закрыл дверцу, сел за руль и погнал «Гольф» к выезду из города, в лесок, где можно было спокойно допросить сотрудника ФАС, явно связанного с бандитами. Пассажирами «Лады» можно было заняться позже.

ЯРОСЛАВЛЬ

Никифор Хмель

Этот сон снился Никифору всю жизнь: поляна в черном лесу, хмурый день, холод, несущиеся по небу тучи; вдруг тучи разрываются, по небу разливается сияние, и начинается странный снегопад, точнее, град, потому что с неба сыплются на землю не снежинки, а льдинки в форме человеческой головки. Однако обычно Никифору не удавалось разглядеть лицо человека-градины, он просыпался раньше, причем не от страха или другого негативного чувства, а от удивления.