Никифор замер, не веря глазам: женщина была красива так, что захватывало дух. Одета она была в белый, в ромашку, сарафан, открывающий загорелые стройные ноги, белые туфли на высоких каблуках еще больше удлиняли их, и мужчины в толпе пешеходов оглядывались на нее не зря. Никифор привык видеть ее в платке, теперь же Шарифа сделала себе пышную прическу, изменившую пропорции головы, отчего лицо чеченки стало тоньше и красивей.

— Я не сильно опоздала? — спросила она смущенно, подходя к Никифору с легкой краской на щеках.

Капитан молча протянул ей цветы, не сводя с нее красноречивого взгляда, потом спохватился.

— Честно говоря, я не надеялся… ваш дядя был…

— Я знаю. Он боится за меня и ревнует. Он и к мужу относился не очень хорошо. А на вас он рассердился сильно. Сказал, что если увидит вас со мной…

— Ноги повыдергивает? — улыбнулся Никифор.

— Примерно так.

— Ничего, у меня среди друзей есть врачи, вставят обратно.

Шарифа с интересом посмотрела на твердое спокойно-угрюмое лицо Хмеля, погладила шрам на его щеке и отдернула руку.

— Вы сильный человек, Никифор, но прошу вас, не ссорьтесь с дядей. В общем-то он хороший человек и любит меня. Обещаете?

— Обещаю, — через силу сказал Никифор.

— Тогда все в порядке. Куда пойдем?

— Куда хотите.

— Но ведь вы говорили, что знаете все местные злачные места.

— Я так не говорил, — растерялся Никифор.

Шарифа рассмеялась.

— Пойдемте погуляем, вечер очень хороший, потом покажете мне ваш любимый ресторан.

— Весь к вашим услугам.

Женщина без всякого кокетства и стеснения взяла его под руку, и это ее прикосновение было так приятно, что все заранее приготовленные слова вылетели у Никифора из головы. Они не торопясь двинулись к Арбату, прислушиваясь к гулу города, Никифор все никак не мог начать разговор, в голову лезли какие-то нестройные мысли о родственниках женщины, о своем отношении к ним, и Шарифа, заметив его колебания, искоса посмотрела на капитана и улыбнулась.

— Вы язык проглотили, Никифор? Может быть, расскажете, кто вы и чем занимаетесь? Судя по шраму… от гвоздя и по тому, как вы расправились с теми бритоголовыми парнями, вы, наверное, работаете в ОМОНе?

— В спецназе, — сказал Никифор, почти не кривя душой. — А вы случайно не манекенщица?

Шарифа снова засмеялась — словно хрустальные шарики заскакали по серебру, и Никифор почувствовал облегчение и радость. Несмотря на красоту, которую в народе принято называть южной, женщина вела себя просто и естественно, что окрыляло и улучшало настроение, позволяя также вести себя непринужденно.

— Нет, я не манекенщица, хотя мне предлагали работать в Доме моды у Виторгана. Я всего лишь клерк, бумажно-компьютерная крыса в автосалоне на Беговой.

— Вот уж никогда бы не догадался, — искренне сказал Никифор. — А я как раз собрался покупать машину. У вас немецкие авто продаются?

— Разумеется, два типа «Фольксвагенов» и «Хорьх».

— Мне нужен именно последний «Хорьх».

— Приходите, мы продадим вам машину на льготных условиях, даже сигнализацию бесплатно установим.

— Спасибо, теперь уж точно к вам приду. Как говорит мой приятель: моя благодарность не будет иметь границ в пределах разумного.

Шарифа засмеялась.

— Не надо никакой благодарности, мы со всеми клиентами работаем вежливо и обходительно. Приходите и убедитесь.

Они вышли на Арбат, медленно зашагали по знаменитой улочке, заполненной гуляющими.