Президент в последнее время много работал, но держал себя в хорошей физической форме, и по его виду нельзя было судить о тех переживаниях, которые им владели.

Советник же всегда выглядел одинаково внимательным и серьезным, и по его виду тоже нельзя было вычислить, о чем он думает или чем расстроен.

Они пожали друг другу руки, уселись за круглый стол с инкрустациями, поглядели друг на друга.

— Хорошо выглядите, Сергей Борисович, — сказал президент. — Всегда завидовал вам в этом отношении. Вот бы всем нашим чиновникам в ваши мудрые годы держаться так же молодо и бодро.

— Мудрость не всегда приходит с возрастом, — слегка улыбнулся Сергей Борисович. — Бывает, что возраст приходит один. Вы тоже выглядите прекрасно. Я подготовил материал по вашему запросу. — Он положил на край стола бювар с тисненым золотым двуглавым орлом.

— Хорошо, этот материал мне нужен для поездки в Брюссель. Ваши выводы относительно сдвигов?

Сергей Борисович помолчал, формулируя ответ.

— Когда я начинал свою дипломатическую деятельность, меня часто подмывало завопить во весь голос: мне больно за тебя, Россия! Встань с колен! Теперь я так вопить не хочу. Сдвиги в положении страны достаточно заметны, хотя проблем все еще хватает.

— Вы оптимист, Сергей Борисович.

Советник хмыкнул.

— Скорее реалист. Кстати, есть такой анекдот: пессимист видит впереди только бесконечный темный тоннель, оптимист видит свет в конце тоннеля, а реалист видит тоннель, свет и поезд, идущий навстречу.

Георгий Георгиевич засмеялся.

— Я знаю другое сравнение: пессимист — тот, кто финансирует оптимиста. Но к делу.

— Честно говоря, трудно дать рецепты стране, представляющей собой богатейшую державу и одновременно одну из самых безалаберных стран мира. Хотя статистика все же говорит о положительных процессах. За десять лет доход на душу населения вырос с четырех тысяч четырехсот долларов до девяти тысяч, с семьдесят первого места по шкале ИЧР мы продвинулись вверх до сорок девятого, практически все грамотные, заботимся о природе наравне с самыми развитыми странами. Но…

— Я ждал этого «но».

— К сожалению, «но» очень пугает. Россия стоит на пороге демографической катастрофы. Естественная убыль населения достигла шести миллионов человек. Если процесс будет продолжаться, к две тысячи пятидесятому году мы недосчитаемся двадцати с лишним миллионов человек.

— Я читал доклад Совета безопасности по этому вопросу, цифры действительно впечатляют. Особую тревогу вызывает старение населения за счет уменьшения числа детей. Что мы можем противопоставить этой тенденции?

— Здесь рецептов немного: рост благосостояния автоматически приводит к росту рождаемости, легче содержать большие семьи, это доказано историей. Однако для сохранения накопленного и движения вперед нужна сильная власть. Прежде всего — президентская, гарантирующая соблюдение Конституции.

— Согласен, — усмехнулся Георгий Георгиевич. — Однако я снова слышу в вашем голосе «но».

— Совершенно верно, — остался серьезным Сергей Борисович. — Все разговоры о росте благосостояния населения так и останутся разговорами, если затраты на социальную сферу не будут соответствовать уровню экономики. А главная правда заключается в том, что начальный быстрый рост экономики невозможен без эксплуатации. То есть до реального достижения богатства народу необходимо пережить бедность.

— Это аксиома. К сожалению, народ не хочет понимать таких вещей.

— Не столько народ, сколько чиновник. Чиновник при всех режимах хочет жить вольготно и богато.