|
А. (Алданова. — В. Л.) — дело с этим изданием шло через него — и он ни слова и о нем: сколько было издано экземпляров, вся ли книга разошлась или нет — ничего не знаю! Посылок продовольственных я не получал (и до сих пор не получил), но это, конечно, не причина для обиды — верно, до Граса, хоть три года скачи, не доскачешь в этом деле, — но как объяснить молчание Марка Александровича? Одно объяснение: «Ах, тот скажи любви конец, кто на 3 года вдаль уедет!» — да еще одно: увы, я, оказывается, всегда больше любил моих друзей, чем они меня!
<…> Есть ли надежда, что скоро можно будет получить «Новый журнал» и можно ли мне будет получить хоть один экземпляр моей книги «Темные аллеи»? Спросите Америку, если не знаете еще. <…> Милая Любовь Александровна, не дивитесь, что я так «необычно» грустен был в письме к Вам и Якову Борисовичу: я ведь вообще не так весел, как держусь на людях (да и еще при Вас, в которую был влюблен, когда вы были еще маленькой), а теперь уже совсем нечего мне веселиться: боюсь своей болезни, — а ну-ка что-нибудь серьезное! Да, много, много и других причин… <…> Тут у нас все почти поголовно русские сразу сделались ярыми «патриотами», все повалили и в «Союз патриотов» в Ницце и в «Союз друзей советского отечества» в Каннах… Зуров уже весьма важный член этого последнего союза, бывает на всех заседаниях, собраниях, демонстрациях… В последнем номере парижского «Русского патриота» было сообщение, что я читаю в Ницце в собрании ниццких («патриотов») — это не правда: «я слишком слаб для публичных выступлений»… Берберова обложила меня последними словами — за то, что ее травят все и что причиной тому — я: какой-то ее друг в Америке известил ее, что я написал Марку Александровичу донос на нее — отсюда, мол, все и пошло <…>
Я. Б. Полонский — И. А. Бунину, Грас 6. 3. 1945 Дорогой Иван Алексеевич, Начинаю с самого главного — с русских патриотов и с возвращения домой. Знаю, что у вас нет вкуса к политике, но сейчас без этого не обойтись. Все мы теперь (за исключением таких, как Берберова) патриоты России, больше того — все мы патриоты Советской России, Советского Союза. Последнее понимается в смысле Империи. И, конечно, все мы от борьбы (воображаемой) с режимом отказались. Но сейчас же после установления этого общего пункта начинается разветвление, и тут людям в политике малоискушенным легко оступиться. Старые привычные понятия утеряли смысл. Как определить теперь правых и левых? Самыми «левыми» оказались нынче самые правые. <…> Вы, вероятно, полагаете, что при содействии «Русского патриота» легче вернуться домой. Думаю, что этот способ возвращения не для вас. Вам, конечно, надо если не окончательно вернуться домой, то уж, во всяком случае, съездить туда на побывку с почетом и триумфом. Но дорога туда лежит (для вас) не через «Русский патриот» и не через маклаковскую организацию. Вы сами по себе и только на этом пути вы для России и для русских писателей там будете авторитетом. Сейчас приходил Борис Константинович (Зайцев. — В. Л.) и передавал, что Графы съезжают с вашей квартиры и что добились этого «русские патриоты». Если это правда, то к нашей радости за вас прибавляется и некоторое беспокойство. Ведь теперь вы у них в долгу и, следовательно, придется чем-то платить. Известно чем. Люди они ловкие и весьма жуликоваты. По мне, прежний редактор, Борисов, хоть и не орел-человек, но честный и искренний, был много приемлемей <…> «Новый журнал» выходит нерегулярно, всего появилось семь книг. |
