Катя же все еще гостила у Киртановых. Марьяна накормила страдалицу разваристой пшенной кашей с тыквой и сахаром, напоила кофе с молоком. У девушки после такого плотного завтрака даже щеки порозовели.

А вот Лидия Васильевна проснулась еще до рассвета, растолкала дорогого супруга и заставила писать письмо зятю в Галич.

– Лидушка, – Семен Владимирович усердно скрипел пером по бумаге, – время… время… его у нас совсем нет. До Галича посыльный в лучшем случае доберется через полтора суток.

– Ты главное напиши, чтобы никуда не уезжал и дожидался приезда Катеньки. А уж потом объяснимся с ним. И добавь, мол, дальняя родственница, осталась сиротой.

– Пишу, Лидушка, пишу…

– Поздно мы спохватились, эх, – переживала женщина.

– Не казнись, – ласково посмотрел на нее. – Поможем Кате, чем сможем, поможем.

Тогда Киртанова подошла к супругу, обняла за шею.

– Болит у меня душа за нее.

– Знаю, знаю, – погладил ее по руке.

Посыльного Семен Владимирович отправил сразу, как написал письмо. А спустя час Лидия Васильевна спустилась в залу, где нашла Катю с книгой в руках, правда, девушка не читала, она уснула, а кошка тут же подсуетилась, улеглась рядом и сейчас перебирала лапками подол девичьего платья.

Киртанова осторожно подошла к Кате:

– Голубушка, – потрепала ее за плечо, – просыпайся, поговорить надобно.

– М м? – приоткрыла глаза.

– Мы тут с Семеном Владимировичем посовещались и вот, что решили, – женщина прогнала кошку и села на место той. – Хотим уберечь тебя от супостата заграничного.

– И как же? – подскочила Катя.

– Есть у нас родственники в Галиче. Они бы приютили тебя. Одна беда, дорога больно дальняя. Сегодня утром Семен Владимирович отправил посыльного, доберется он до них через два дня. Но ты не переживай, – взяла ее за руки. – Поедешь в любом случае, они ко времени твоего прибытия успеют получить весточку. Зять наш Демьян человек отзывчивый, примет и обогреет. А как здесь все уляжется, я направлюсь к тебе. Согласна? – заглянула в карие глаза.

– Согласна, конечно, согласна, – и кинулась в объятия. – Хоть на край света, лишь бы подальше от него.

– Вот и хорошо. Теперь, главное не мельтеши. Веди себя спокойно, виду не подавай. Поняла?

– Но это получается, когда мне выезжать надобно?

– Сегодня ночью.

Девушка не верила своим ушам и в то же время радовалась всем сердцем и душой. Счастье то какое! Вырваться из лап изверга! И пусть придется покинуть отчий дом, все равно там житья нет.

К полудню она воротилась домой, подала дяде обед, прочитала переданное им письмо, но, как случилось бы раньше, не расстроилась. Даже на радостях записала в книжечку имена, кого бы хотела пригласить на свадьбу, в нехитрый список вошла чета Киртановых и подруга Стеша с женихом.

– Отрадно видеть столь хорошее настроение, – расплылся в улыбке Мокий Филиппович, – а то все в грустях и печалях.

– Мне намедни совет хороший дали, дядюшка. Надобно смириться, а за смирением придет и успокоение.

– Кто же этот мудрый человек? – искренне восхитился мужчина.

– Мисс Митчел, экономка графа.

– А я сразу понял, очень умная и дальновидная дама.

После обеда девушка заперлась у себя в комнате и приступила к сборам. Побросала в саквояж самое необходимое – пару домашних платьев, исподнее и кое какие предметы туалета, ну и немного денег, скопленных втайне от дяди, отец Катерины имел привычку держать наличность в разных местах, о чем Мокию Филипповичу знать было совсем необязательно.

По уговору с Лидией Васильевной Катерина должна была уйти из дома якобы на вечерний променад с подругой, где бы их сопровождал жених Стеши.