Уже после беседы унтер сплюнул.

– Тока ради тебя, Християныч. Как дерьма нажрался… тьфу ты…

– На, прополощи рот-то. – Я сунул ему флягу с арманьяком.

– Ох и ядреная!!! Благодарствую, значится. Как думаешь, Християныч, сработает?

– Хотелось бы верить…

Да, очень хочется верить, другого ничего не остается. Слишком много переменных в этой операции. Но мимо Рыковского с такой оравой на загривке мы тихо не пройдем, а там – под полную роту азиатов. Ну да ладно, скоро все станет ясно. Связь из Дербинского с Александровском пока только нарочными, значит, есть шанс, что сами на нас двинут, не станут ждать подкрепления.

– Ладно, Семен Потапыч, иди опять играть иуду…

Глава 16

Уже ближе к сумеркам у нас образовалось неожиданное пополнение: на посты выбрел подпоручик Кошкин с небольшим отрядом, к слову, вот же ирония, старый знакомец моего Собакина. Он привел с собой десяток солдат из Николаевского крепостного батальона и троих ополченцев-каторжников. А еще с ним пришел фельдшер Яков Самуилович Раппопорт, ветхий, но бодрый дедок, сам из категории старых каторжников, осужденный в свое время за подпольные аборты, а потом так и оставшийся на Сахалине после освобождения.

– Нет, ну куда это годится, молодой человек? Мне давно пора тихонечко смотреть, как резвятся внуки, и ронять слезу умиления, а я шляюсь не пойми где, – жаловался фельдшер, отчаянно картавя. – А еще эти косоглазые… Господи, как хорошо, что моя драгоценная Хая, а она была просто выдающаяся женщина во всех смыслах, я говорю честную правду, не дожила до этих страшных времен…

– Мы еще выпьем с вами по стаканчику пейсаховки, Яков Самуилович. – Я улыбнулся фельдшеру. – Но чуточку потом…

И спровадил его к Майе оказывать практическую помощь, а попутно приказал выдать японские ботинки взамен истрепавшихся штиблет, свежее белье и от пуза накормить.

Подпоручик Кошкин на вид оказался типичным ботаном, худеньким, щуплым и нескладным. Но Собакин характеризовал его в высшей степени положительно, отдельно намекнув, что в бою он вообще отчаянный храбрец. И еще – точно такой же отчаянный службист и монархист. Про монархизм я пропустил мимо ушей, каждый по-своему с ума сходит, в храбрость поверил авансом, а вот про службу – убедился сразу.

Черт… он ко мне подошел строевым шагом…

– Разрешите представиться, господин штабс-ротмистр! Подпоручик Кошкин! Второй батальон Николаевского крепостного полка!

– Вольно, подпоручик…

Кошкин даже команду «вольно» исполнил строго по уставу.

– Хотелось бы заметить, что я на данный момент не состою в чине…

– Не имеет значения, господин штабс-ротмистр! – Кошкин опять вытянулся. – В военное время отставные чины восстанавливаются на службе в прежнем звании! К тому же вы исполняете обязанности командира отряда. Прошу немедленного назначения! Со мной – десять нижних чинов и…

«Чего?.. Ну да ладно, отрок. Будет тебе служба…»

И этот подарок судьбы пришелся ко двору. Пополнение тоже понравилось – солидные и спокойные дядьки, досыта отведавшие солдатской каши. Солдаты как солдаты, вряд ли им сильно хотелось воевать, скорее просто некуда было деваться, но тот факт, что не сдались, уже о многом говорил. В общем, вечер удался – у меня сейчас каждый штык на вес золота.

Но прежде чем лечь спать, пришлось заняться еще одним делом, скажу сразу, малосимпатичным, хотя и справедливым. К тому же от груза на загривке в виде пленных надо было срочно избавляться.