|
- Брат Этьен! - воскликнула Катрин, направляясь к нему с протянутыми руками. - Я и не надеялась вновь увидеть вас в этом мире! - По правде говоря, я едва не покинул его, госпожа. поскольку после тюремного заключения был очень болен. Но заботы моих братьев-монахов и чистый воздух Морвана, благодарение Богу, восстановили мое здоровье! Катрин усадила гостя рядом с собой на длинную деревянную скамью, придвинутую к камину. Затем она послала за угощением и велела приготовить путнику комнату. - Не беспокойтесь так обо мне, - сказал монах, смущенный столь благожелательным приемом. - Когда вы узнаете, зачем я пришел, вы, может быть, не захотите, чтобы я у вас остался. Я пришел.., просить вас о любезности. - Я не знаю, что могу сделать для вас, брат Этьен, но какой бы ни была ваша просьба, вы не будете из-за нее приняты менее радушно. Сначала поешьте, а затем расскажите, что привело вас ко мне... Энергично принявшись за холодную кабанину, брат Этьен осушил добрую бутыль бонского вина и затем рассказал о цели своего визита. С 12 октября минувшего года англичане осаждали Орлеан, и именно об отчаянном положении этого великого города хотел поговорить монах. Несмотря на то, что осаждающие город англичане и бургундцы не смогли полностью блокировать город и в него все еще можно было войти с северо-востока, положение жителей Орлеана становилось столь отчаянным, что они отправили Ксантрая к герцогу Бургундскому просить его взять город под свою защиту.., но его войска продолжали осаду. - Герцог склонен забыть, что он французский принц, - сурово сказал монах. - Говорят, он хочет учредить рыцарский орден.., однако ему должно быть известно, что осада Орлеана нарушает один из основных законов рыцарства. Это осквернение феодального закона, запрещающего атаковать город, владыка которого взят в плен, особенно после того, как город уплатил дань, чтобы избежать нападения, и герцог Бургундский это хорошо знает. - Я знаю это! - сказала Катрин, которая помнила, как она не раз упрекала Филиппа за его симпатии к англичанам. Что до Эрменгарды, то она кипела от ярости с самого начала осады. Графиня считала, что Филипп больше не достоин носить золотые шпоры рыцаря. - Но что я могу сделать? - спросила молодая женщина. Лицо брата Этьена выражало страстную мольбу. Он наклонился, взял руки Катрин в свои и сжал их так крепко, что ей стало больно. - Госпожа.., в стране нет мужчины или женщины, которые не знали бы о великой любви монсеньора Филиппа к вам. Вы должны пойти к нему и попросить его увести войска от Орлеана. Вы не представляете, что значит этот город для короля Карла. Если Орлеан падет, Франция и король обречены. Правящий в Париже англичанин будет иметь у своих ног всю страну. Тем, кто поклялся в верности королю, будет незачем жить, - усилия Иоланды Арагонской будут бесполезны, и прольется напрасно много крови. Монах на мгновение умолк, затем добавил очень тихо: - Многие рыцари посвятили свои душу и тело защите прекрасного города! Изумительные предместья Орлеана разрушены, Орлеан борется отчаянно, но с глубокой верой, готовый умереть, если не свершится чудо. Вы можете быть этим чудом, госпожа! Повсюду пророческие голоса объявляют, что некая женщина обеспечит успех Орлеану. Подумайте... Капитан Монсальви сражается в городе вместе с горсточкой мужественных рыцарей! Неожиданно прозвучавшее имя Арно подействовало на Катрин, как удар хлыста. Сердце ее остановилось, и она вспыхнула, затем, когда кровь вновь прилила к ее сердцу, она побледнела и задрожала. - Брат Этьен, - сказала она бесцветным голосом, - недостойно вас и вашей сутаны будить мечты о невозможном в сердце, которое стремится только к одному - забыть. |
