Лорен выбежал из комнаты, спустился как на крыльях с четвертого этажа и побежал к Богине Разума, которая вышивала золотые звезды по голубому газовому платью.

Это было ее парадное платье.

— Бросьте, моя милая, звезды, — сказал Лорен. — Морис арестован сегодня утром, и, вероятно, меня арестуют нынче вечером.

— Морис арестован!

— Да, да! В наше время столько великих событий, что на них и не обращают внимания; а так как почти все великие события происходят из-за пустяков, то не будем пренебрегать пустяками… Скажите, кто была та цветочница, которую мы встретили сегодня утром?

Артемиза вздрогнула.

— Какая цветочница?

— А та, что так щедро бросала цветы в реку.

— Боже мой, — сказала Артемиза, — неужели обстоятельство это так важно, чтобы настаивали на нем?

— Да, так важно, что я прошу вас отвечать мне немедленно.

— Не могу!

— Для вас нет ничего невозможного.

— Я поклялась честью молчать.

— А я поклялся честью заставить вас говорить.

— Но зачем же вы так настаиваете?

— Зачем?.. Черт возьми!.. Чтобы Морису не отрубили голову!

— Как? Морису грозят гильотиной! — в ужасе вскричала молодая женщина.

— Не говорю вам о себе; не смею ручаться, что и моя голова уцелеет на плечах.

— О, нет, нет! — сказала Артемиза. — Это значило бы неизбежно погубить ее.

В эту минуту слуга Лорена вбежал в комнату Артемизы.

— Спасайся, гражданин, — кричал он, — спасайся!

— Что такое? — спросил Лорен.

— К тебе явились жандармы… Покуда они вламывались в дверь, я ускользнул по крышам в соседний дом и прибежал сюда.

Артемиза испустила ужасный крик. Она любила Лорена.

— Артемиза, — сказал Лорен, принимая значительную позу. — Неужели вы кладете на одни весы жизнь какой-то цветочницы, жизнь Мориса и вашего любовника? Если так, объявляю вам, что перестану считать вас Богиней Разума и назову Богиней Глупости.

— Бедная Элоиза! — вскричала бывшая оперная танцовщица. — Не я виновата, если предам тебя!

— Хорошо, хорошо, моя милая, — сказал Лорен, подавая бумагу Артемизе. — Вы уже назвали мне имя, теперь скажите фамилию и адрес.

— Написать? О, никогда, никогда! — вскричала Артемиза. — Сказать, пожалуй, я еще согласна.

— Ну, так скажите и будьте спокойны. Не забуду.

И Артемиза громко объявила имя и адрес ложной цветочницы.

Ее звали Элоиза Тизон, а жила она на улице Нонандьер, № 24.

При этом имени Лорен вскрикнул и бросился со всех ног.

Но не успел он добежать до конца улицы, как Артемиза получила следующую записку в три строчки:

«Ни слова обо мне… Если откроешь мое имя — я погибла… Подожди открывать его до завтра, потому что вечером я успею убраться из Парижа.

— Господи, — вскричала будущая богиня, — если б только я могла знать это, я подождала бы до завтра!

И она бросилась к окну, чтобы вернуть, если еще можно, Лорена, но он скрылся из виду.

XXIV. Мать и дочь

Мы уже сказали, что весть об этом событии в несколько часов разнеслась по всему Парижу. Действительно, очень легко понять тогдашнюю болтливость правительства, политика которого запутывалась и распутывалась на улице.

Итак, страшный и угрожающий слух прошел по старинной улице Сен-Жак, и через два часа после того, как Морис был арестован, уже все знали об этом.