— Что дальше будем делать? — поинтересовался полковник Кудряшов.

— Мы-то? — переспросил Алексей. — Руководить.

— Теперь подождем, когда штурмующие появятся, — пояснил вежливый Сырцов.

Четыре автобуса без огней появились в двадцать три тридцать восемь. С разных сторон. Они не останавливались, лишь притормаживали до самой малой скорости, и из них на ходу выпрыгивали черные человечки. Выпрыгнув, тотчас исчезали, прячась в тени бетонной ограды. Автобусы уехали.

Полковник Алексей взял переговорник и негромко произнес:

— Приказываю: всем на исходные. Подтверждение получения приказа — по номерам. Прием.

Из его игрушки тихо, но так, что было слышно всем на крыше, донеслось:

— Первый. Второй. Третий. Четвертый. Пятый. Бас. Тенор. Баритон. Бас. Баритон.

— Принято, — объявил в микрофон Алексей. — На время отключаюсь. Иду с третьим. Пошли! — это Сырцову. А Демидову и Кудряшову: — Счастливо оставаться.

— Я — с вами, — робко предложил Демидов.

— Здесь приказы отдаю я, — командирским крещендо объявил полковник Алексей. — Вы остаетесь на наблюдательном пункте.

Третья штурмовая группа уже вышла к кольцевой. В заранее облюбованных полковником и командиром группы густых кустарниковых зарослях, невидимые ни для кого, залегли бойцы.

— Я пришел, — тихо сообщил кустам полковник Алексей. Из-под ног его внезапно возник стройный человек в камуфляже и доложил:

— Группа к броску готова, товарищ полковник.

— Подождем, Сережа, — решил Алексей. — Пусть они пока друг в дружку постреляют.

Сырцов глянул на часы:

— Без семи двенадцать. Надо полагать, штурмующие начнут ровно в полночь, как в страшных романах.

— Тогда я еще разок с ребятами что и как прикину? — вопросительно предложил Сережа.

— Валяй, — разрешил Алексей, и командир Сережа вновь растворился.

— Сколько у тебя бойцов в этой группе? — полюбопытствовал Сырцов.

— Тридцать три с командирами.

— А командиров сколько?

— Военная тайна, — срезал любопытного полковник Алексей.

— Да иди ты! — отмахнулся от него Сырцов. — Сколько?

— Пятеро. Ну и что? Тебя это успокоило?

— Меня пока никто и ничто успокоить не может. Пять групп у тебя, значит. Тридцать три умножаем на пять, и получается сто шестьдесят пять бойцов.

— Волкодавов, — поправил его полковник.

— А тех и других вдвое по крайней мере больше. Не пожадничал, полковник?

— Вот мы и подождем, пока те постреляют этих, а эти — тех. И сравняемся.

— Ты как Трумэн, — заметил Сырцов.

— Обидел меня, надо думать? А что Трумэн?

— Трумэн в сорок четвертом сказал: пусть русские убивают немцев, а немцы русских. И пусть убивают как можно больше.

— Говнюк твой Трумэн, говнюк и мерзавец.

— Вот когда ты прав, я с тобой никогда не спорю, — согласился с выводами Алексея Сырцов. — А что, Леша, восьмерки — самое эффективное боесоединение при такой операции?

— Идеальное, Жора. — Полковник глянул на часы. — Сейчас начнут. Пойдем глянем.

Они вышли на разделяющую полосу кольцевой, и в этот момент ударили с двух сторон. Хрен что поймешь в ночном бою.