|
– Извини, забыл. – И, уже шутливо поглядывая на прежнего монаха, протянул: – Насколько мне известно, прелюбодеяние – не самый страшный грех, вот коптить адским зельем, это да! Ну да ладно, оставим это. – Он поспешно прикурил, заметив, как жестко сжались губы Святого. – Есть у меня одна идея, только не знаю, как ты к ней отнесешься. Рискованно это очень, но и по-другому нельзя.
– Говори. – Если я без труда узнал, что ты находишься здесь, следовательно, о твоем прибытии скоро узнают и другие. Но что отрадно, ты пока еще жив, а значит, у нас есть немного времени. Наверняка тебя будут поджидать в твоих излюбленных местах: в барах, в казино, в ресторанах. А как только ты там появишься, тебя захотят убрать… – Или взять живым, – хмыкнул Герасим. Шаман кивнул, затянувшись горьким дымом. – Допускаю и такое. Следовательно, ты владеешь информацией, которую они хотели бы получить, а как только получат, я не думаю, что они станут хранить тебя, как музейный экспонат. Скорее всего перережут горло да выбросят где-нибудь в проходном дворе. Поверь мне, эти ребята без сантиментов. – Так в чем заключается твой план? – Продолжаю, – сдержанно проговорил Шаман, сузив и без того узкие глаза. Лицо его при этом приобрело зловещее выражение. Когда-то Гриша признался, что все его предки по материнской линии были шаманами. Особенно сильный дар был у деда Гриши, белого шамана Грозовой тучи. Вор не без содрогания рассказывал о том, что когда его пращур впадал в транс, то безошибочно угадывал не только судьбу человека, но даже день его кончины. Подобные игры не следовало считать озарением; дед Шамана поведал о том, что во время транса нечистые силы переводят его по ту сторону бытия, там он получает ответы на все интересующие его вопросы. Возможно, однажды он увидел больше, чем следовало знать простому смертному, потому что умер во время сеанса с перекошенным от страха лицом. Не исключено, что Гриша продолжил бы дело деда и, возможно, превзошел бы его по части медитаций, если бы однажды не пристрелил в лесу старателя, позарившегося на его ружье. Причем, когда его пришли арестовывать, он немало был удивлен, что причина тому убитый старатель. Вор не должен был жить, и его смерть Гриша считал вполне закономерной, ведь именно таким образом поступали все его предки, уже не одно столетие сосуществующие рядом с каторгами и лагерями. А еще через несколько лет он перековался, стал законным и вспоминал себя прежнего с усмешкой, а на бесхозную вещь смотрел с профессиональным интересом. Дар почивших предков не умер в Шамане, и под его взглядом собеседник невольно начинал Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
