И наконец из самых ледяных глубин озера донесся шепот:

— Он не хочет возвращаться. Его жизнь закончилась, когда Медея убила сыновей.

— Я знаю, — согласился я. — Я был там. Я видел, что она сделала. Но это было не наяву. Это всего лишь иллюзия. И кровь на их телах — иллюзия.

Лед подо мной дрогнул, словно все озеро колыхнулось от потрясения.

Арго молчал, но я чувствовал, что озадачил его, что слова мои проникают сквозь дерево его корпуса, просачиваются к Ясону.

Я повторил:

— Ясон, твои сыновья живы. Они выросли, превратились в мужчин. Ты можешь их найти. Возвращайся к нам!

И тотчас лед подо мной вздыбился. А потом треснул, звук был похож на удар плети, и образовалась трещина, в которой плескалась вода.

Я поднялся на ноги и помчался к берегу озера, где мерцали факелы в руках людей, вышедших посмотреть на происходящее.

Корабль поднимался со дна. В тот момент, когда открылась трещина, и прежде, чем я бросился спасаться, я заметил тень Арго, начавшего свое восхождение с глубины. Из ветхого корпуса тянулись вверх искривленные ветки.

Небеса на севере полыхали. Полярная ночь заканчивалась. Заснеженные деревья начали обретать цвет. Подъем Арго совпал с началом настоящего рассвета. Даже сейчас было видно, как на юге над унылым лесом светлело небо, четко вырисовывался красный полукруг зари.

Арго вонзился в лед. Ледяная поверхность озера взорвалась фонтаном сверкающих осколков. Падая, они рассыпались по темной палубе старого корабля, который, со сломанной мачтой, облепленный водорослями, поднимался с глубины носом вверх, а с высокой ростры потоками стекала вода. Он поднимался торжественно, почти гордо, ветки свисали по бокам как весла. Когда уже половина его показалась над водой, нос начал опускаться, а корма пошла вверх, склоненная фигура богини была оплетена длинными водорослями. Корабль вздрогнул, как зверь, разбуженный холодным дождем, потом выровнялся и замер.

С мачты свисала фигура мужчины, переплетенная веревками. Голова его была запрокинута, словно перед смертью он взывал к богам. Из открытого рта лилась вода. В свете занимающейся зари я увидел блеск жизни в его глазах. Даже стоя вдалеке у берега, я чувствовал, что он смотрит на меня.

— Я знал, что ты выживешь… — шепнул я ему. Он, конечно, не услышал. Он не умер, а заледенел.

А вот с Арго не все было ладно. Слишком уж корабль был неподвижен для трепетного, мятущегося судна. Когда его спускали на воду, он так натягивал веревки, что шестьдесят человек с трудом его удерживали. Арго изо всех сил пытался освободиться, чтобы уплыть в океан. Когда же его отпустили, он рванул вперед так стремительно, что почти скрылся под водой, потом выровнялся и повернул в открытое море. Аргонавтам с трудом удалось попасть на борт: им пришлось добираться до корабля вплавь. Потом они карабкались по веревкам, чтобы добраться до весел, умерить пыл нетерпеливого корабля и вернуть его в док.

Корабль был сильным. Таким живым! А сейчас…

Я снова вышел на лед, со мной пошли Ниив и Урта, они несли факелы. Дубовые доски скрипели — корабль прогревался. Тело Ясона слегка покачивалось под мачтой. Я коснулся рукой склизкой доски, прошел к носу и посмотрел в голубые нарисованные глаза.

— Что случилось? — спросила Ниив очень тихо.

— Он умер. Корабль умер.

Бедный Арго. Он столько плыл со своим ценным грузом на борту. Арго нашел для Ясона самую глубокую могилу, памятное место, средоточие магии. Он не собирался всплывать, но мой зов, мое послание снова заставили его сердце биться, снова вернуться на поверхность. Видимо, усилие было слишком велико, он погиб, когда возвращал жизнь капитану.

— Прости, — шепнул я. — Я не знал, что тебе будет так тяжело.

Меня отвлек Урта:

— Мертвый человек стонет.