— Побежали! — он потянул меня за собой. Олаф уже потушил факелы и в воздухе чувствовался легкий запах дыма. Серовато-розовый свет рассветного утра освещал каменные коридоры. Вдалеке гулким эхом раздавались торопливые шаги слуг.

— Давай сюда, — не выпуская мою руку, Десмонд увлек меня уже знакомым путем. Хихикая, будто два школьника, мы почти бесшумно скользили в розоватом свете рассветных сумерек. Пару раз, заслышав неподалеку шаги, герцог прятал нас в темных, едва заметных нишах, где мы стояли бок о бок затаив дыхание и ожидая, пока все пройдут, после чего шли дальше. У дверей моей комнаты он с сожалением разжал пальцы:

— Мне пора.

Я понимающе кивнула, провожая его взглядом, у самого конца коридора, он вдруг повернулся, будто вспомнил что-то важное:

— Кажется, недавно мой брат сказал, что конюшни оркнейского замка к вашим услугам, миледи? Я отдам соответствующие распоряжения Бринну, только прошу, не переусердствуйте, как в прошлый раз!

И, не дожидаясь ответа, он пропал в сумерках коридора. Постояв еще минуты три, я вдруг поняла, что снова с глупой улыбкой смотрю ему вслед. Я вздрогнула и поспешила зайти к себе в комнату. Рассвет уже полностью вступил в свои права. Небо над замком окрасилось золотисто-розовым цветом, сиренево-белые облака, будто вершины айсбергов парили над высокой стеной замка.

Я распахнула окно и подставила свое разгоряченное лицо ветру, пытаясь хоть чуть-чуть привести в порядок свои мысли. В комнату тут же ворвался шум моря, чьи свинцово-серые волны напоминали мне глаза хозяина замка. Каждая встреча с герцогом была для меня испытанием. Он был самым противоречивым человеком, с которым я когда-либо встречалась. Его непрерывные перемены настроения невозможно было предсказать, а столь хорошо отрепетированная маска безразличия, всегда тщательно скрывала его истинные эмоции. Возможно, в его взгляде и можно было уловить намек на надвигающуюся грозу, но никто не осмеливался посмотреть ему прямо в глаза, опасаясь его колдовского взгляда, выжигающего душу. В моей памяти вспыхнули мгновения, когда я заглядывала в его глаза. Это ощущение, как будто ты медленно растворяешься где-то, медленно плывешь навстречу неведомому. Темные опалы яростно горят от гнева… Серая сталь безразличия скользит по его вассалам… И сегодня: серые глаза светятся искренней заботой, рука бережно сжимает мою… Десмонд всегда вел себя все без тени фальши или слабости. Он просто был таким, каким был, проживая каждое мгновение, как последнее, словно ожидая, что хрупкий огонь души может потухнуть в любую минуту. Было ли виной этому проклятие Морганы? Или же он просто не мог жить по-другому, наслаждаясь всей полнотой жизни, чтобы она не приносила? Какую разницу он составлял с тем, за кого я вышла замуж! «Зачем вы вышли за него замуж?» — так некстати вспомнившийся вопрос про моего почти позабытого мужа обжег, будто раскаленное железо. Действительно, зачем? Что мной двигало: долг, боязнь одиночества или что-то другое? Почему именно этот безвольный, слабый человек? Что я хотела всем доказать? И главное, зачем? Вопреки всем утверждениям, я не стала счастливее обретя семью. Наоборот, все годы своего замужества я должна была чем-то жертвовать, не получая ничего взамен кроме упреков.

— Ах ты…! — окрик прачки на мальчишку, таскавшего уголь и испачкавшего свежевыстиранные простыни, вырвал меня из размышлений. За окриком последовал звонкий подзатыльник и рев. Я с сожалением закрыла окно.