Фьюууу!

Стальной омеднённый шарик застрял в мягкой коре верхней части дерева.

– Что б тебя!

Горбун курил сигарету без фильтра и наблюдал за напарником.

– Контролируй эмоции, – тихо сказал он.

– Что за бред ты несёшь, старик?

Окурок обжог Горбуну пальцы. Он бросил «бычок» в траву и облизнул их. Первую сигарету он выкурил в восемь лет. Стащил у пьяного отца из кармана. И это был не первый раз, когда он что-то брал оттуда без спроса. С тех пор курил без перерыва. Он до сих пор помнил запах той сигареты и название «Прима» на красной пачке.

Мокрота в горле и частый кашель хоть и усложняли жизнь, но переносились вполне терпимо.

– И откуда в тебе столько злости.

– Я могу сказать тебе откуда.

– Не трать напрасно моё время, – отмахнулся Горбун. – Продолжай упражняться. У тебя неплохо получается.

– Неплохо? – язвительно повторил Счастливчик и сплюнул. – Да ты издеваешься.

– Зачем мне это? – задал резонный вопрос Горбун.

– Затем, что ты такой человек.

– Просто продолжай, – сегодня он не был настроен на конфликт и успешно сдерживал гнев. Лет двадцать назад он выпустил бы Счастливчику кишки только за один недобрый взгляд в свою сторону. С тех пор перенесённые тяготы научили его действовать хитрее. В отрытом бою он не простоит против Счастливчика и одного раунда. И Счастливчик это знал. – Осталось две банки.

Молодой грабитель зажмуривал то один, то другой глаз, пока ему это не надоело. Раздался выстрел. Третья банка была повержена точно по центру. Она взметнулась в воздух, описала дугу и исчезла в кустах дерезы.

– Попал! – Он вызывающе посмотрел на Горбуна. – Что ты скажешь на это? У меня превосходно получается!

– Люди не жестяные банки, – коротко произнёс Горбун. Он снова курил.

Пустырь находился в двенадцати километрах от моря. В Советские времена здесь располагался военный полигон. Сегодня об этом напоминали разве что заросшие воронки от взрывов. Ещё всё поле было засеяно гильзами разного калибра. До ближайшего посёлка пешком идти не меньше часа. Травники или грибники обходили это место стороной. Для них здесь не росло ничего примечательного. Туристические тропы проходили южнее. Поэтому бояться непрошеных гостей не приходилось.

– Думаешь, я не стрелял в людей? – глаза Счастливчика наполнились кровью. Как ему удалось дожить до своих лет с таким взрывным характером, являлось непостижимой загадкой. Он не признавал авторитетов, полагаясь целиком и полностью на право сильного. Только Горбун по себе знал, что ближе к сорока, ладно, сорока пяти годам от этого права мало что останется.

– Думаю, стрелял. Только позволь задать тебе вопрос – были ли они в бронежилетах и вооружены?

Счастливчик понял, куда клонит Горбун.

– Я справлюсь. Следи лучше за собой.

– У меня плохое зрение, малыш.

– Прекрати называть меня малышом.