– Я хотела тебя будить, – сказала Саня. – Мы приехали.

– Да. – Он распрямился. Потер руками лицо. За окном проплывал вечер – весь в фонарях и окнах. Как твой глаз?

Саня потрогала глаз.

– Ничего, – сказала она с сомнением. – Будто что‑то там есть... но я его не вижу.

– Что‑то? Или кто‑то?

– Я... не знаю.

– Но оно тебя беспокоит?

– Сейчас нет. Но я... просто боюсь. Глаз... куда я без глаза?

– Ну, этого ты не бойся, – сказал Алексей. – Медицина сейчас мощная.

– Мощная... – Саня покачала головой. Показался вокзал: могучее темно‑красное здание еще царской постройки. – Мощная, да дорогая.

Алексей отпер дверь. В коридоре сгрудились выходящие пассажиры и те, кто продолжал путешествие, но желал размять ноги. Ничего подозрительного.

– Вот это пусть тебя не беспокоит, – Алексей вернулся за Саней, помог ей надеть несчастную ее шубку. – У меня ведь на самом деле довольно много денег. Хватит на любое лечение. Просто мне надо будет забрать их у парня, который ими сейчас пользуется.

Еще одна легенда. Не лучше и не хуже прочих. На всякий случай – для создания мотивировок.

Перрон встретил их прозрачной волной холода. Было за двадцать пять – и похоже, что на этом падение всех термометров не остановится.

У выхода с перрона сгрудились темные машины. Алексей махнул рукой парню в огромной рыжей шапке, сказал адрес.

– Это где пожар, что ли, был? – уставился на них парень и сам себе ответил: – Ну да. Точно там. Десятка‑то хоть при себе найдется?

– Найдется, – кивнул Алексей, усаживая Саню и садясь сам. – А что за пожар?

– Хороший пожар. Машин двадцать стояло. Но быстро сгорело – часа три, и все. Дом старый, перекрытия деревянные – труба. Ехал мимо – вот только что: дым, чад, девки ревут, конечно... одни только стены остались. Жалко, конечно, а что делать? Стихия.

– Все живы? Никто не сгорел? – в ужасе выдохнула Саня.

– Да откуда ж мне знать? Хотя... по новостям сообщали так: остались без крова... да. Про погибших не было. Точно, не было. Я бы заметил.

– Слава Богу, – хором сказали Саня и Алексей. Потом Алексей, подумав, предложил: – Слушай, друг! Если там все так плохо... то отвези‑ка нас лучше на Речной вокзал. А завтра уж мы с утра...

– Ну... можно вообще‑то...

– Еще десять с нас.

– А... Ну, тогда конечно. Только поедем не через центр, там сейчас такие крутые пробки...

– Алеша, а к кому мы едем? – тихо спросила Саня.

– К тому самому мальчугану, у которого наши деньги. Там не слишком комфортабельно, но тепло... да и еда кой‑какая должна найтись. Как глаз?

– Никак... Что же это такое делается, а? Алеша... Водитель через плечо посмотрел на них сочувственно:

– И вещей, наверное, много было?

– Все, – Алексей усмехнулся. – Осталось вот то, что на нас.

– Ух ты... – Он отвернулся, но еще несколько раз пожал плечами, как бы ведя разговор сам с собой о странных пассажирах, которым вроде бы положено рыдать и рвать на себе волосы...

– Ничего, сестренка, – сказал Алексей, тихонько пожимая Сане руку. – Живы – значит, еще побарахтаемся. Бояться нам с тобой нечего.

– А я и не боюсь, – сказала Саня. – Мне только... шкатулку мамину жалко... а так... так больше и не жалко ничего.