– Ну? – шеф как то невесело усмехнулся. – Обалдела? Теперь представь, каково было мне. Даже поделиться не с кем...

– Ты хочешь сказать, что все эти люди – сотрудники КГБ? – я обрела дар речи, но зато вдруг почувствовала себя оплеванной с головы до ног. – Это же чушь, бред сивой кобылы!

– Я ничего не хочу сказать! – он резко встал и направился к вешалке за плащом. – Спасибо за... кофе.

– Нет, погоди! – я преградила ему дорогу к двери. – Объясни толком: почему ты назвал только писателей и журналистов?

– Успокойся, там были еще архитекторы, художники, ученые, скульпторы, врачи, музыканты и прочая интеллигенция, – он мягко взял меня за плечи. – Просто журналистов и писателей ты знаешь лучше...

– И ты поверил в это?

– Во что?

– Ну, в то, что все они – сотрудники Комитета.

– Смотря что понимать под этим определением.

– Объясни, я вообще ничего не понимаю...

– Я пока тоже. Единственное, что я могу сказать, – в этой книге подобралась интересная компания. Что ни фамилия – то либо уже знаменитость, либо весьма перспективный товарищ...

– Ты словно жалеешь, что тебя в этом списке нет.

– А вот здесь ты не права, Валентина, – он легонько отстранил меня и взялся за ручку двери. – Как раз наоборот. В этом списке есть и моя фамилия. Даже порядковый номер могу назвать: две тысячи семьсот шестьдесят четвертый.

2

Москва. Редакция комсомольской газеты

24 ноября 1977 года

Разговор с другом редактором в прихожей моей кооперативной квартиры на Масловке перевернул всю мою жизнь, хотя тогда я этого, конечно, не понимала. «Не сотвори себе кумира», – прекрасно сказано, но, увы, не про нас, не про мое поколение. Мы не могли (да и не хотели) жить без кумиров. Но – кумиров новых, современных, мыслящих легко, раскованно, оригинально. Помню, с каким упоением, мечтая о журналистской славе, мы зачитывались в университетские годы американской публицистикой Валентина Зорина, блестящими, тонкими, метафоричными эссе Мэлора Стуруа из Англии и репортажами молоденького Игоря Фесуненко из далекой, казавшейся в те годы нереально фантастической Бразилии, бесподобной «Веткой сакуры» Всеволода Овчинникова, открывшей нам глаза на современную Японию, и «Британией глазами русского» – великолепным социально психологическим исследованием Леонида Осипова...

Да, повзрослев, дети, рожденные после войны, стали мало похожи на своих высокоидейных родителей. Нам было радостно сознавать, что наши кумиры не имели никакого отношения к сталинским лагерям, к массовым репрессиям, что они никогда не воспевали Кагановича и Микояна, Хрущева и Брежнева, Косыгина и Подгорного...

И вот теперь, благодаря минутному откровению моего преуспевающего шефа, я увидела своих любимцев в совершенно ином свете. И мой мир, словно пластилин в натопленной печи, стал плавиться и оседать.

...Я сидела в полном отупении, ничего не воспринимая, автоматически реагируя на вопросы и реплики коллег, когда в наш отдел вошел редактор, бросил свое неизменное «Привет!» и направился к моему столу.

– Это тебе, Валентина, – он бухнул передо мной толстую книгу. – Прочти, осознай и сделай рецензию. На все про все – неделя.

Я взглянула на обложку. «На «козле» за волком», Юлиан Семенов. Открыла оглавление. Боже, какие страны: Таиланд, Вьетнам, Индонезия, Филиппины, Япония, Китай, Афганистан... И везде он побывал, этот всезнающий писатель журналист сценарист эссеист исследователь историк. Со всеми встретился, провел все аналогии, расставил все точки... Попади ко мне эта книга днем раньше, до поразивших меня «откровений» шефа, – я бы зашлась от восторга, плюнула на все и, завалившись на узенькую тахту, проглотила бы эту новинку, этот журналистский бестселлер по советски – на одном дыхании.