Спутники повалились в ближайшую ложбину, и стали торопливо закидываться лежалым мусором и землей.

Антон прятался последним и проверял маскировку каждого. Приятно удивил Иван, втянувший в себя ноги и голову и превратившийся в опутанный питающими проводами ящик, после чего погрузился в почву подобно подводной лодке, так что и маскировать было особенно нечего. Оставшийся на поверхности жалкий пук разноцветных проводов Антон оборвал и тоже закопал.

Потом он занялся собой, произвел пару движений, и его не стало. Спецназовец растворился, словно призрак в тумане.

Их было семеро. Семь безжалостных убийц. Антон увидел их издалека, и некоторое время казалось, что они идут прямо на него. Лишь потом стало понятно, что они пройдут чуть левее.

Когда они подошли ближе, он разглядел их лица и был неприятно поражен. Теперь он знал причину их странного прозвища. На клоунах были лица убитых.

Впереди шли Куцые, все трое. Отрезанные головы были водружены на место, так же торчали непокорные вихры, и лишь жутковатые швы на шеях напоминали о произошедшей трагедии. Спецназовец подумал, хорошо, что Куцый-младший не видит это завораживающее зрелище, у парня могли не выдержать нервы.

Следом шел Поджидай. Глаза его были прозрачны, сквозь них высвечивалась пустота.

За бывшим предводителем шли Артамон со своей несчастной женой.

Замыкала шествие килярва, ослепительно белокожая, с глазами настолько узкими, что они казались закрытыми. Ее кукольное личико было прекрасно.

Спецназовец было усомнился, что убил уже красавицу однажды, потом понял, что одна из уцелевших килярв сняла кожу с лица убитой и надела на себя. Наверное, ей нравилась красота подружки, и она давно пестовала это намерение.

Оборотни передвигались молча и слажено, словно единый организм. Даже шагали в такт, так что шаг сливался в один. Безмолвный отряд смерти.

Когда жуткий караван приблизился на кратчайшее расстояние, и уже готов был начать удаляться, чуткая килярва что-то заподозрила и, внезапно припав на руки, стала по-собачьи обнюхивать землю. Нос на чужой коже свесился ноздрями почти до самого грунта, но спецназовец был уверен, что она ищет не запах.

Снова как в случае с Всадником Тьмы он с ходу ушел в транс.

Огромная равнина. Огромная пустынная равнина. Кругом на многие мили ни единой живой души. На этот раз Антон стал землей. По нему много ходили, он измельчился, перемололся в песок. Податливый, текучий, ветерок переносит его с места на место.

Движения килярвы стали замедленными. Она уже не тянулась так жадно к земле. Тут действительно только она одна. Килярва потеряла след. Она поднялась, потеряв к происходящему всякий интерес. Поправила съехавшую маску, приладив болтающийся нос на место, и бросилась догонять колонну.

В движениях ее засквозило нечто механическое. Словно бежала боевая машина.

Монотонные повторяющиеся движения.

Дождавшись, пока клоуны удалятся на безопасное расстояние и не смогут их увидеть, Антона стал поднимать своих.

Беда не приходит одна. Если с людьми было все нормально, то при распаковке у коня не вышли задние ноги. Уперевшись передними копытами в землю, искин мог только елозить задом, правда, довольно энергично.

— Может пристрелить его, чтобы не мучился, — глубокомысленно изрек Волобуев. — Даром что железный, даже мясо не съешь.

— ТЕБЯ БЫ САМОГО ПРИСТРЕЛИТЬ, — гневно написал конь. — АНТОН, НЕ БРОСАЙ МОЕ ТЕЛО.

Антон не знал, на фига искину тело, но не уважить просьбу партнера не мог.

Под неодобрительные взгляды Волобуева и Куцего Антон взвалил на плечо коня, тот оказался тяжел как кусок свинца.

— Ну и куда идти? — с ленцой поинтересовался Волобуев.

— За клоунами!

— Интересное дело. А если они нас подкараулят? Что ж самим в пасть лезть?

— Клоуны идут в Ахангаран!

— Ты уверен?

У Антона едва не сорвалось, что в противном случае они бы не надели маски убитых людей.