— У меня девятнадцатилетний сын. Он служит в военно-морском флоте. Сейчас он на авианосце в Тихом океане.

— Да, я читал в объективке, что у вас во флоте сын, поэтому ожидал увидеть женщину в возрасте, но вы прекрасно выглядите. Должно быть, о своем теле заботитесь, как и я о своем. Гляньте-ка! — Феррис поднял правую руку, сжал кулак, и большой бицепс вздулся бугром из-под короткого рукава белой рубашки. — Видали? Как по заказу для вас. — Он перевел взгляд с руки на Кармен. — Любите танцевать?

— Иногда. Почему бы вам не опустить руку.

— Хотите потрогать?

— И так вижу.

Феррис выпрямил руку, поднял другую и, вытянув ее, произнес:

— О-го-го!

Затем положил руки на край стола.

— У вас есть стерео?

— Мы его не взяли с собой.

— А как насчет радиоприемника?

— Вы просто невыносимы, — сказала она и тут же пожалела.

Ему это понравилось, он снова улыбнулся ей.

— Моя бывшая тоже так говорила. Бывало, включу стерео, и мы танцевали вдвоем. После того как я развелся, я больше всего скучаю по танцам. Ну… и еще кое по чему. Мы не были женаты и года. Думаю, мы чаще занимались этим, пока встречались, я имею в виду не танцами. Когда жена всегда под боком, стоит только руку протянуть, то воспринимаешь это как должное. Даже когда женат всего год. Могу себе представить, что, проживши двадцать лет, этим не занимаются так уж часто, по крайней мере не с тем, с кем состоишь в браке. Я прав?

Кармен старалась смотреть на него спокойно, без всякого выражения. Пусть этот обалдуй знает, что он для нее — пустое место. Да и вообще, он ее раздражает своей идиотской улыбочкой. Она что-то упустила в его почерке. Как может такой тупица, как он, чувствовать себя таким самоуверенным? Это не только раздражало ее, но и настораживало.

Кармен уже стало казаться, что его улыбка никогда не исчезнет, когда он, наконец, перестал улыбаться и сказал:

— Ладно, подумайте и дайте мне знать.

Он выбрался из-за стола вместе со своим спортивным пиджаком, а когда повернулся, то она успела заметить на его правом бедре пистолет в кобуре. Когда он вышел в коридор, она поднялась, намереваясь последовать за ним и убедиться, что он ушел. Неожиданно он обернулся, и она застыла на месте.

— Понимаете, вы кажетесь мне хорошим человеком, которого мне хотелось бы узнать ближе, — произнес он с улыбкой.

— Спасибо.

— Я догадываюсь, что между вами и вашим стариком не все шоколадно, принимая во внимание то, во что он втянут, всех тех людей, с которыми он якшается. Не могу сказать, что знаю, в чем тут дело…

Кармен потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного.

— Минутку! Уэйн ни во что не втянут.

— Я подозреваю, что он замешан в чем-то вроде рэкета и ФБР приперло его к стенке.

— Нет! Поверьте мне… Вы ошибаетесь.

— Но это близко?

— Он ни во что не втянут, и я хочу, чтобы вы себе это уяснили раз и навсегда.

Феррис нахмурился и наклонил голову.

— Странно, я полагал, ваш старик находится под программой защиты свидетелей.

Кармен почувствовала непреодолимое желание подойти к нему и со всей силы пнуть коленом в пах.

— Но для этого не обязательно быть преступником, разве нет?

— Думаю, это не исключается, так как никогда не слыхал ни о ком, кто находился бы под программой и не был бы в чем-то замешан, кроме родственников и жен, вот как вы, например.