– А что случилось-то?!

    – А не надо вопросов, – покачал головой Гурьев. – Сами справитесь, или помочь?

    – Справимся, товарищ Гурьев.

    Кажется, в голосе Шульгина прозвучало что-то вроде обиды. Вот это напрасно, подумал он. Напрасно я так с ним. Правильный мужик. Пригодится. Для дела – и вообще, пригодится.

    – У тебя рубашка есть? – гораздо мягче спросил Гурьев и улыбнулся – своей нормальной улыбкой, против которой не было защиты ни у кого, никогда. – Ты посмотри, в каком я виде. Люди сейчас разбегаться начнут.

    – Да нормально всё, – заговорщически усмехнулся Шульгин. – Щас.

    – Спасибо, – надевая великоватую рубаху, от всего сердца поблагодарил Гурьев. – Я за таксомотором сбегаю, а вы тут полевой лазарет пока разверните. Салют.

    – Ну?! – повернулся к девушке Шульгин, когда хлипкая дверца будки затворилась за Гурьевым. – Рассказывай, быстро!

    – Не могу, – покачала головой Даша. – Я честное слово дала.

    – Садись, – мрачно кивнул Шульгин. – Ишь, ты. Честное слово. Эх, Чердынцева, Чердынцева. Одни хлопоты с тобой!

    Гурьев возвратился через десять минут:

    – Всё, едем. Денис Андреич, дай одеяло какое-нибудь, я завтра верну.

    Шульгин хмыкнул довольно – судя по всему, скорый переход от официоза к неформальному сотрудничеству ему импонировал. Он вытянул из сундука позади себя и протянул Гурьеву требуемое:

    – Только не забудь. Имущество-то казённое, Яков Кириллович, сам понимаешь.

    – Не забуду. Бывай.

    Набрасывая на плечи девушки одеяло, Гурьев недовольно проворчал:

    – Идём быстренько, на нас смотрят. Терпеть не могу привлекать внимание.

    Даша, коротко взглянув на Гурьева, улыбнулась, – опять эта снисходительная улыбка, подумал он, – и пошла вперёд. Как она ангельски соблазнительно выглядит в этом жутком одеяле, мысленно вздохнул Гурьев. Господи. Рэйчел.

    Возле дома Чердынцевых такси остановилось. Быстро оценив картину – небольшая, чисто выбеленная хата в южнорусском стиле, невысокий штакетник забора, калитка с крючочком от честных людей и крошечный палисад, – Гурьев понял: нет. Так не пойдёт. Он спросил:

    – Когда отец вернётся?

    – В октябре. Точно я не знаю – это военная тайна. Я вас сразу же познакомлю. Он немножко будет ревновать сначала, но ты не пугайся, ладно?

    – Я попробую, – усмехнулся Гурьев. – Ты как с хозяйством одна управляешься?

    – Соседи помогают, если что. Да у нас и нет никакого особенного хозяйства. Справляюсь. Я привыкла.

    Вот обормот, сердито подумал о Чердынцеве Гурьев. Разве можно ребёнка так мучить?! Ну, я тебе вправлю мозги, мореход, дай только тебя дождаться. Ох, вправлю.

    – Теперь слушай, – ласково сказал Гурьев. – У меня времени – ну, просто уже минус час. Давай быстренько переодевайся – и назад в машину.

    – Зачем?! – у Даши глаза стали круглые-круглые.

    – За Денисом Андреевичем съездим. Побудет с тобой до вечера, а там я придумаю что-нибудь.