— Это в честь счастливого побега, — сказал Дрискол. Анна робко улыбнулась.

Она все еще была потрясена пережитым ужасом. Она знала, что Конг не оставит их в покое. К тому же, Анна слишком устала, и если бы не рука Дрискола, она бы уже давно лежала на дне реки. Голод тоже ослабил ее, только сейчас она поняла, как зверски голодна. Их могли ждать еще невесть какие опасности, но все-таки она была счастлива до глубины души.

Глазами она подозвала Дрискола, обняла за шею и горячо поцеловала в губы.

— Я тоже хочу отпраздновать побег, — сказала она.

Дрискол поцеловал ее в третий раз и снова перевернулся на спину, подсунув руку под голову Анны.

— Ты знаешь, — спросил он, — о том, где мы и куда плывем?

— Куда ты скажешь.

— Спасибо, что веришь мне, но я должен сказать тебе кое-что.

Продолжая плыть, он объяснил свои догадки относительно реки и куда по его расчетам она должна их вынести. В то время как он говорил, берега реки удалились в ночь и течение усилилось.

— Ты немного отдохнула, — сказал он, — теперь я хочу, чтобы ты плыла. Я не думаю, что нам осталось далеко плыть, но нельзя терять время.

— Я могу плыть, — сказала Анна. — Но вряд ли долго.

Она перевернулась и стала мужественно грести.

— Спокойнее, — посоветовал Дрискол. — Греби медленнее, но продолжительнее. Тебе нужно лишь чуть помогать течению реки нести тебя.

Руки и ноги Анны заработали ритмичнее.

— Отлично. Если ты слишком устанешь, я думаю, мы сможем найти бревно на берегу. Но с бревном мы будем плыть медленнее, а нам нужно спешить. Одному богу известно, что нас еще ждет.

— Я немного продержусь.

— Нам придется выбраться из воды, когда мы достигнем озера, где мы обнаружили динозавра. Вода там неподвижна, нет даже слабого течения. Мы обойдем озеро быстрее, чем переплывем.

Анна была так слаба, что запротестовала против этого.

— Я еще могу плыть, — сказала она Дрисколу, — особенно, когда ты поддерживаешь меня рукой. Но, Джек! Я не смогу быстро пройти и сотни футов.

— Я и не думал об этом. Дорогая, я понесу тебя.

— Понесешь? После того, что тебе пришлось пережить! Джек! Ты не сможешь.

Дрискол молча проплыл еще немного и тихо сказал:

— Ты ошибаешься! Если будет нужно, я буду нести тебя десять миль.

Анна знала, что у него нет сил нести ее. После ночи и дня, в течение которых он шел по следу Конга! И все-таки где-то в глубине души она была счастливо уверена, что он найдет силы, если понадобится. Эта уверенность в нем помогла Анне пережить тот ужас, который она испытывала при воспоминаниях о Конге.

— Он идет за нами, Джек?

— Я бы сам хотел это знать, — сказал Дрискол с нотками волнения в голосе. — Я не верю, что животное может иметь достаточно чувств, чтобы идти дорогой, которую оно не видит. Мы его, конечно, опередили. К тому же, я не верю в то, что Конг вернется в деревню только потому, что помнит тебя. Ведь он должен быть голоден, что может быть для животного сильнее голода? Конг должен остановиться, чтобы утолить его.

— Если он действительно животное. — тихо сказала Анна.

— Если?

Она некоторое время молчала. Потом она сказала дрожащим голосом: Джек! Это было ужасно, быть в его плену. Ты не можешь представить себе его лапы, пока они не прикоснутся к тебе… будут шарить по тебе, как бы изучая. Но временами, от того как он смотрел на меня… Как бережно нес на плече вместо того, чтобы волочить сзади… Я была удивлена… Я думала… В ее голосе послышалась близкая истерика.