В отличие от прежних сражений, это была молчаливая борьба. Ползучее чудовище не имело голоса, а Конг, издав первый рев, предупреждающий об атаке, теперь лишь временами натужно хрипел. Его клыки рвали тело гада, а руки сжимали его голову.

Дрискол, наблюдавший битву из-за выступа скалы, долгое время не мог определить на чьей стороне преимущество. Толстые кольца чудовища ужасно извивались. Конг безжалостно работал клыками, а лапы по-прежнему сжимали голову врага. Но вот Конг резко нагнулся, шире расставив ноги, и рванул на себя голову монстра. Все было, кончено. Это была очередная победа короля джунглей, господствующего на этом затерянном острове. Вода забурлила, когда поверженный гад закорчился в агонии. Обвивающие Конга кольца ослабли, и он наконец освободился от их захвата.

Конг выпрямился, но чуть не упал, так он устал от напряжения. С трудом он перешагнул через кольца, лежащие у его ног. Дрисколу показалось даже, что Конга передернуло от отвращения. Снова положив Анну на плечо, Конг медленно побрел к пещере, он был так ошеломлен битвой, что вовсе не заботился об опасности, которая могла возникнуть откуда-нибудь.

Впервые за долгое время Дрискол не боялся быть обнаруженным. Он вышел из-за скалы с ножом в руке, готовый вступить в бой, но затем быстро отбросил эту мысль. Огромные лапы Конга растратили свою большую силу на драку с чудовищем, но оставшихся сил было достаточно, чтобы расправиться с человеком, Дрискол быстро вернулся в свое укрытие и приготовился ждать. Теперь, несмотря на жуткую усталость, он должен был быть начеку и ждать отряд, более того, он не должен спать, чтобы не упустить момент, когда Анне понадобится его помощь.

Из своего укрытия, которое делала незаметным еще и сгущающаяся темнота, Дрискол мог наблюдать за Конгом, который медленно взбирался на скалу, используя выступы, Дрискол запоминал его путь, который мог пригодиться ему самому.

Остановившись наконец перед пещерой, Конг положил Анну на камни между ног. Пока она неподвижно лежала, он глубоко дышал. С каждым таким вздохом к нему возвращались прежние силы. Потом Конг начал качать головой и махать лапами, лампы поднимались все выше и выше, и вот они уже в экстазе барабанили по груди в то время, как из пасти вырвался продолжительный победный рев.

Высоко в звездном ночном небе парило огромное чудовище, похожее на птицу, казалось, оно услышало этот рев. Конг повторил свой вопль, но теперь он был вызывающе направлен в небо.

Дрискол, замерший во мраке, увидел, что Анна пришла в себя и села. Непроизвольно она огляделась вокруг и подняла голову в направлении этих жутких воплей. Ее крик ужаса распорол ночь, как тогда на алтаре.

Конг оборвал свой вопль и посмотрел вниз. В сумерках Анна была не больше, чем тенью. Светилось только пятно, где было разорвано ее платье и виднелось белое белье. Конг присел и протянул лапу к ее растрепанным волосам, которые, как он помнил, были раньше блестящими. Он словно бы недоумевал, что ночью вещи могут быть иными, чем днем. Конг подцепил волосы пальцем, потряс их и потянулся к притягивающей белизне белья.

Одежда Анны затрещала в его пальцах. К белизне белья добавилась открывшаяся белизна кожи. Конг осторожно потрогал свое открытие и снова рванул одежду. Затем взяв Анну, он стал срывать с нее все. Так шимпанзе грубо снимает платье с куклы. Каждый лоскут он возбужденно рассматривал, пытаясь найти связь между тканью и белизной кожи Анны.

Анна истошно кричала и Дрискол, выскочив из своего убежища, стал лихорадочно взбираться на скалу. Спасательного отряда не было видно, а ждать он был больше не в силах… Его мышцы слишком устали, чтобы покорно слушаться, и Дрискол вновь и вновь соскальзывал вниз. Он срывался и падал, но снова пытался взобраться.

Его удивляло, что Конг не слышит его, но взглянув вверх, Дрискол увидел огромную морду Конга, глядевшую вниз с края утеса. Если бы эта ужасная морда выражала злость, то у Дрискола бы не было никакой надежды, но она выказывала лишь недоверчивый интерес.