— А я Лена, — представилась вторая китаянка, маленькая и хрупкая, и Башмачков невольно перевел на нее любопытный взгляд. «Лену» обтягивала кожаная мини-юбка, открывавшая почти целиком длинные и по-восточному кривоватые ноги с втянутыми коленками балерины, а короткий, туго натянутый топик позволял рассмотреть и маленькие острые грудки, и крошечный пупок с пирсингом, и татуировку— иероглиф на смуглом плечике.

— А я — ВалерИ, — Башмачков от растерянности зачем-то представился на французский манер и резко вскочил. — ВалерИ идет к дверИ, — сообщил он девушкам почему-то в рифму. Башмачкова осенило, что сейчас красотки попросят заказать им напитки и сладости, причем по полной программе, так что надо быстрее делать ноги…

«Хорошо хоть с официантом расплатился, — подумал он. — Надо рвать когти из этого «пэтэушного» спортзала, иначе не обойтись без печальных последствий для моих карманов».

— Ну, девочки, я это… пойду попудрю носик, — неловко сострил Башмачков, и китаянки, ничего не поняв, догадались о главном: этот русский шарамыжник их сейчас «реально кидает»».

— Музсина, хосю вина, — капризно пропищала «Маша».

— Хосю танцевать, — томно предложила «Лена», цепко схватив Башмачкова за руку.

— Сейчас-сейчас, — поспешно пообещал он, с трудом отдирая от себя маленькие, липкие, как лапки паучка, женские пальчики. И, наконец догадавшись, что по-хорошему от восточных «гетер» не отделаться, рявкнул:

— Хочу пи-пи. Понятно, девушки?

— Холосо, — захихикали и закивали китаянки, — только быстло-быстло. Будем здать…

«Как же, ждите, — проворчал про себя Башмачков. — Будет вам и кофэ с коньяком, и какава с чаем… причем за мой счет…».

И огромными прыжками, как горный архар, Башмачков рванул по ступенькам к выходу.

И тут… И тут перед носом беглеца нарисовалось неожиданное препятствие в виде … господина оформителя собственной персоной. Нынешним вечером Кристиан выглядел великолепно. От взмокшего утреннего «челнока» с объемным пакетом, набитым товаром с барахолки, не осталось и следа. Эффектная черная шелковая рубаха в белый горох и черные обтягивающие брюки были сшиты по последней моде и сидели великолепно. Блестящие черные волосы, искусно уложенные феном, небрежно ниспадали на лоб. На ногах стилиста красовались черно-белые начищенные штиблеты. Однако вся эта чрезмерная тщательность в подборе одежды невольно выдавала в Кристиане мужчину не совсем традиционной ориентации. Во всяком случае, вслед ему оборачивались и провожали долгими взглядами как женщины, так и мужчины.

Ни Кристиан, ни Башмачков внезапной встрече в «очаге разврата» отнюдь не обрадовались. Каждый подумал: «Эх, окажись я у двери на пару секунд раньше, мы, возможно, и не разглядели бы друг друга в темноте …». Однако отступать было уже поздно.

— О, Кристиан! Какими судьбами? Вы же не собирались нынче вечером морально разлагаться, — ехидно поинтересовался Башмачков.

— Ну, наверное, теми же, что и вы, — проворчал Кристиан, тоже без особого радушия в голосе. — Решил вот самостоятельно осмотреть единственное «злачное место» «нового Пекина». И, надо же, опять встретил Вас. Оказывается, в этом многомиллионном городе можно запросто столкнуться с земляком. А что же вы так рано уходите, господин сочинитель, из злачного места? Не понравилось?

— А чего же вы так поздно приходите, господин оформитель? — в тон ему ответил Башмачков.