Ремо усмехнулся. Это была грустная улыбка, улыбка типа «о мир, ты посадишь меня на электрический стул».

— Я сказал что-нибудь забавное?

— Да. Миру — мир.

— Вы находите, что мир во всём мире — это смешно?

— Я уверен, что мир во всём мире просто невозможен. Я нахожу вас смешным. Считаю, что я тоже смешон. Пойдёмте, я провожу вас в аэропорт к вашему рейсу.

— Зачем? — спросил Смит.

— Чтобы вы вернулись обратно живым. Вас только что приговорили к смерти, мой дорогой.

ГЛАВА 6

— Откуда вам известно, что меня приговорили? — спросил Смит, когда их такси стало набирать скорость на многорядовом шоссе, ведущем в аэропорт «Сан-Хуан».

— Как поживают детишки?

— Детишки? Какие… О…

Ремо обратил внимание на то, как напряглась шея водителя. Шофёр продолжал насвистывать один и тот же монотонный мотив; он начал свистеть ещё тогда, когда они отъехали от отеля «Националы». Должно быть, он думал, что свист говорит о расслабленности и беззаботности, тогда как налицо был тонкий, коварный сговор, а Ремо заподозрил неладное ещё в казино, а затем в ночном клубе. ОНИ обращались друг с другом посредством радиотелеграфа, как сейчас это делал водитель такси. ОНИ никогда не позволяли себе визуально наблюдать за Ремо или Смитом, в то же самое время двигались параллельно им, как бы находясь в другой точке движущегося эллипса. Ощущать опасность Ремо научил Чиун. Ремо «тренировался» в универсальных магазинах: он брал в руки какой-нибудь предмет и держал его так долго, пока не чувствовал исходящие от продавца энергетические токи.

Самое трудное было — уловить эти токи, когда за тобой как будто бы и не следили.

Шофёр высвистывал свою мелодию в классическом телеграфном стиле: тональность вверх-вниз. Мысли его были совершенно не связаны с мелодией — только так он мог воспроизводить снова и снова один и тот же мотив. Шея уже покраснела от тёмных впадин, в которых скапливался пот и жир. Его волосы были густо смазаны бриолином и зачёсаны назад, спадая твёрдыми жёсткими прядями.

Новые алюминиевые фонари, установленные вдоль шоссе, разрезали туман, как подводные прожектора. Это был бассейн Карибского моря, и удивительно, что литые бетонные основания громадных американских отелей не заплесневели, как заплесневела вся воля пуэрториканцев.

— Мы обождём, — предложил доктор Смит.

— Нет, всё в порядке, — не согласился Ремо. — Машина безопасна.

— Но мне показалось… — начал Смит, глядя на водителя.

— С ним всё в порядке, — повторил Ремо. — Он покойник.

— Всё равно я чувствую себя не очень удобно. А что, если вы промахнётесь?

— Успокойтесь. Итак, мы вычислены. Факт преследования свидетельствует о том, что нас узнали. Я не могу точно сказать, как много знают эти люди, но уверен, они не могут знать всё. Если вы понимаете, что я имею в виду.

Голова шофёра начала подёргиваться, но он молчал, показывая тем самым, что ничего не слышал. Его рука медленно потянулась к микрофону радиостанции. Эту «штучку» Ремо заметил, когда садился в такси. Он был уверен, рация выключена.

Ремо наклонился вперёд со своего места на заднем сиденьи.

— Пожалуйста, не делай этого, — нежно сказал он, — иначе мне придётся выдернуть твою руку из плеча.

— Что? — спросил шофёр. — Ты часом не чокнулся? Я должен связаться с диспетчером.

— Сверни на боковую дорогу, не сообщая об этом никому. Твои друзья поедут за гобой.