|
Так что он вновь начал склоняться к тому, что б остановить погоню и вернуться в родной мир. Собственно, он сделал бы это гораздо раньше, но каждый раз, когда решение крепло, и он почти склонялся к нему, след существа выводил на очередной мир, где оно не просто проскочило мимоходом, а прежде плотно перекусило. В таких мирах, место прибытие существа, окружали горы мёртвых тел — людей, гуманоидов всех видов, не гуманоидов, существо пожирало всех. Оно успело отобедать даже небольшой эльфийской деревней, в глубине прекрасного леса, раскинувшегося на полконтинента. Несколько сотен прекраснейших созданий во всём Пределе Миров, лежали среди корней огромных деревьев, они были и в причудливых домах, выстроенных среди ветвей. На это больно было смотреть. Бессмертные, прекрасные существа валялись повсюду, словно тряпичные куклы. Некоторые тела начали гнить, кожа посинела, там повсюду стоял тяжёлый сладковатый запах гниющей плоти…
С каждым таким миром, Китэгра вновь загорался желание остановить творение Ганзара и снова пускался в погоню. Но постепенно, даже виды городов и деревень, истреблённых начисто, действовали на него всё слабее. В конце концов, этих несчастных он не знал и никогда бы не увидел, если бы не погнался за существом. А потомки Великих рас — им он обещал, их он знал, чуть ли не поимённо. В одном из миров, на планете лишённой всякой жизни, среди едва ощущавшейся атмосферы, среди обсидиановых полей, угрожающе ощетинивших заострёнными и иззубренными скалами, он заметил то, что ускользало от него прежде. Существо не просто убегало, собственно, теперь уже не убегало вообще. Творение Призрачного — охотилось. Оно тоже идёт по следу. Он потратил несколько минут, что бы изучить этот практически затухший след, но не смог извлечь из него ничего полезного. Нечто прошло через этот мир очень и очень давно. Нечто могучее и противоречивое в своей сути. Возможно, некий Великий, владевший противоположными Изначальными — это бы объяснило некоторые странности следа. И он был весьма силён, иначе след не продержался бы так долго. Раньше он его не встречал, было нечто вроде инстинктивного ощущения, но самого следа он не видел — слишком старый след, почти не различимый. Он вполне мог его и вовсе не заметить. Могло ли творение Призрачного, взять этот след раньше него, там, где следа практически не осталось? Это объяснило бы его хаотичные метания по десяткам миров. Существо ищет по-настоящему могучую сущность, к которой сможет присосаться, подобно паразиту. Впрочем, подобно, это не совсем так — оно паразит и есть. Великий, без единой извилины в голове, да и без головы вовсе, существующий за счёт медленного поглощения душ других Великих. Ни к кому другому он присосаться не сможет — только душа бога сможет долго выдерживать соседство с таким существом. Обычный живой просто лопнет как воздушный шарик. Очередной мир привнёс сюрприз, пренеприятный с одной стороны, но с другой, так бывало везде, где существо убивало Живых не слишком давно. Место его пиршества испещряли потоки Смерти, ещё не успевшие отдать своих энергий Потоку Первородной, а в таких местах потоки Изначальной были не просто полны — они кипели от переизбытка Силы. В таких местах Китэгра ощущал не только решимость остановить существо. Он ощущал и прилив удовольствия, почти что счастья. В таких местах его личная мощь становилась, практически безгранична. Он ощущал себя там не так, как должен был бы. Есть времена для счастья, а есть случаи, когда приходит время радоваться и метафорически пухнуть от чувства собственной важности и силы. Но кладбище не погребённых, брошенных гнить, чьи души не просто вырвали из тел — их разорвали в куски и частично сожрали. Такие уголки Сущего, не место для любой из условно положительных эмоций. Он это понимал, но как же трудно было не хохотать от радости, посреди тысяч мертвецов, когда всё вокруг пылало безграничной мощью, способной сворачивать в баранки целые Вселенные! И вся эта мощь — лишь усилие воли и она его, она сделает всё, что он захочет. |
