|
Вот так всегда! Кто-то заведет в черт-те какую глушь, а Гоше потом расхлебывать. Хотя, справедливости ради, весь наш нынешний рейд — целиком и полностью моя затея. Ну еще, в известном смысле, — проклятого Стервятника. Уж он-то небось сидит сейчас в аду на раскаленной сковородке, попивает «ведьмин студень» и посмеивается, на нас глядючи с высоты своего замогильного положения. И я стал решать. — Ты привела нас сюда, Анка, и ни разу не сбилась с пути. Уже бывала здесь, да? Она кивнула. — И на ту сторону перебиралась? По этим трубам? Она вновь кивнула, хотя мне показалось, после некоторого колебания. — И что там внутри? Анка молчала. Гордей взял ее за руку. Ласково сжал тонкие пальчики. Заглянул девушке в глаза. — Анна, скажи, пожалуйста, что там — внутри? Он кивнул на два отверстия, зияющих в крутом склоне обрыва. — Я… я не знай-ю, — призналась она. — Не помню. — Пьяная, что ли, была? — недоверчиво воззрился на нее молодой ученый. — Не пьян-ная, — кратко пояснила она. Было заметно даже невооруженным глазом, что ей совсем не хочется вспоминать подробности своего последнего путешествия по агропромовской трубе. — Я была… без чувств. Год назад Анка из клана наемников попала в переделку. Нарвалась на анархистов, называющих себя в Зоне «Матросы порядка». Их отличительная черта — морская символика и любовь к полосатым тельникам, так что даже телогрейки зимой они красят в синие и белые полосы. Верховодит у «матрасов» вожак по кличке Стакан Портвейна, городской алкоголик, насмотревшийся в раннем детстве революционных фильмов, наслушавшийся Цоя и в один прекрасный день сбрендивший на всем этом комплексе идей по полной. Наемников вообще в Зоне активно не любят, а у Портвейна имелся на них давний и больной зуб. Поэтому он решил поквитаться за двоих товарищей, перешедших когда-то дорожку одному из крестных отцов-сталкеров Зоны, просто поймав любого из наемников. И вдоволь натешиться над ним, прежде чем сбросить связанным по рукам и ногам в ближайшую «жарку» или «зыбь». Это любимый вид казни у Портвейна, хотя он называет ее гораздо ученей и выспренней — «эксклюзивный метод политического террора, интегрированный в местную инфраструктуру». Я вообще заметил, что если рядом с тобой кто-то излишне часто употребляет слова «инфраструктура», «интегрированный» или «эксклюзивный» — не лишним будет оглядеться, нет ли поблизости мощной жарки. Скорее всего, она уже для тебя давно и заботливо приготовлена. А уж за одно словцо «население», столь любимое всеми без исключения чиновниками вплоть до самых верхов, я бы расстреливал без суда и следствия. Почему я их должен любить, когда они нас даже за людей не считают — мы для них, видите ли, только «население»! Тараканы с крысами, между прочим, тоже население, и их на планете Земля гораздо больше, чем людей. |
