|
Затем подошел к своей трубе, показавшейся мне вдруг разверстыми вратами преисподней, и осторожно заглянул внутрь. Там было темно, пахло сыростью, но дно выглядело вполне сносным, а главное — сухим. Только песок с обрыва и засохшие плети болотного вьюнка, который здесь, как и вся прочая флора Зоны, гораздо толще и длиннее своих нормальных аналогов. — Я буду периодически тикать тебе на ПДА, — пообещал Гордей. И первым подтолкнул меня ко входу в неизвестное. Оглядываться я не стал, хоть и не особо верю в эту примету. Просто ухватился за край трубы, подтянулся и влез внутрь. Покосившись, я увидел, как справа Гордей подсаживает Анку. Мысленно пожелал им удачи и достал первую гайку. Она тут же слабо засветилась в полутьме туннеля. Примерившись, запустил ее — недалеко, метров на восемь. Навострил уши, прислушиваясь к тому, как она падает и катится с глухим звяканьем. А потом пошел вперед. Туда, где еще не стихли отзвуки металлического эха. Гайка лежала в мелкой лужице, которую я тщательно осветил допотопным фонарем-жужжалкой еще советского производства. Удобная и простая штукенция. Жмешь пружинную рукоятку, и лампочка вспыхивает. Батарейки же вместе с аккумуляторами в Зоне нередко отказывают. Поэтому механический вариант в таких местах, как эта труба, практически незаменим. Вода прямо по курсу меня не обрадовала, но это мог быть просто конденсат. Следующая гайка так же хорошо легла на дно трубы, заставив его отозваться сухим щелчком. Там уже не было луж, а значит, отныне следовало остерегаться случайного комка жгучего пуха, хищного гриба-невидимки или даже горизонтального «трамплина». Иногда эти американские горки Зоны могут вписываться в предложенные обстоятельствами габариты — подобно жидкости, принимающей форму сосуда. Реагируя на внесенную массу (скажем, на сталкера) «трамплин» разряжается, высвобождая при этом колоссальное количество энергии. Но разрядится он, конечно, и в том случае, если в него влетит хорошая такая гайка… Чем дальше я продвигался по трубе, тем больше сомнений возникало у меня относительно оставшегося пути. Почему никто не пользуется этим проходом? Ведь Агропром уже много лет привлекает к себе самых предприимчивых и опытных сталкеров. О тамошнем хабаре ходят разноречивые легенды, но ведь не случайно тот же Бай называет площадь бывшего НИИ и прилегающие к нему территории не иначе как Эльдорадо (а вот Гордей так величает Свалку, кстати). И что они все там находят? Была причина для сомнений и чисто физическая. Очень скоро я почувствовал, что не могу дальше брести, согнувшись в три погибели. Спину порядком ломило, шея затекла, и вдобавок сильно разболелась голова. Подсознание тут же услужливо стало пихать в мозг мыслеобразы книжных впечатлений детства. Вот, например, жестокие средневековые короли, годами державшие своих врагов в тесных клетках, где нельзя было ни лечь, ни толком разогнуться. Очень скоро от такого издевательства человек элементарно сходил с ума. Я вот, к примеру, шел по низкой трубе всего десять минут, а уже начал ощущать неприятный, гнетущий дискомфорт. А что со мной будет, скажем, лет через пять? Поразмыслив, я решил попробовать опуститься на карачки и продолжить путь гусиным шагом. |
